Amarone. Привкус любви

II

-Можешь засунуть свои патриархальные замашки знаешь куда? - Вероника взорвалась ругательствами, грозно преграждая Энцо путь. - Может еще отправишь меня на кухню, пироги печь?

Мужчина обреченно вздохнул, с высоты своего роста рассматривая размахивающую руками рыжую катастрофу. Все уже давно привыкли к ней, юркой маленькой хитрой заднице, которая вечно путалась в их делах, хамовато огрызалась, когда ей что-то не нравилось, и пыталась накормить каждого при любой возможности. Нагловатая Пикколи действительно оказалась искусна в своей воровском мастерстве - сам Корсини без энтузиазма признавал, что без вмешательства её тонких цепких пальцев все запланированные дела затянулись бы на дольше. Дон же просто наблюдал, смеясь в кулак со своего советника, когда девчонка обходила его в шахматах. Вот только Энцо не раз замечал, как увлеченный взор его молодого босса оставался на нахмуренном личике Вероники все чаще и подольше. И в тайне радовался.

Рыжая не пропустила ни единого замеса, перестрелки или операции, жадно впитывая в себя мафиозную атмосферу, как жаждущий цветок лилии. Её повадки совершенствовались, изменился вкус в одежде - неосознанно девушка выбирала белые рубашки и строгие брюки, возрождалась любовь к родной традиционной кухне и появлялся интерес к красному сухому вину. Но только сегодня она им не нужна. Да, консильери так ей и сказал. Подчиняться Пикколи не собиралась.

-Ты еще не доросла до этого задания, - снова попытался обойти её советник, но Вероника настойчиво перегородила ему дорогу, капризно подняв острый подбородок.

-В смысле "не доросла"? Сколько тебе лет, Энцо? Разве между нами большая разница.

- Сорок семь. Тебе двадцать четыре. Посчитай эту разницу, - мужчина отвел словесный выпад, заставляя девчонку задуматься. Мериться возрастом было ошибочной тактикой. - Ты можешь называть меня папочкой, если это даст тебе возможность почувствовать её.

Она уже набрала новую порцию воздуха в легкие, чтобы выдать череду неоспоримых, по её мнению, аргументов на счет своего участия в операции, как тихий голос Энцо опередил её:

-Останься с ним.

Девушка сдулась и непонимающе подняла руку. Глядя куда-то поверх её головы, советник в полтона продолжил:

-Его меланхолия затянулась. Часть драгоценнейших винных погребов семьи Риккарди пустеют со скоростью звука. Он не спит по ночам, бродит по дому, мало ест и пьет, пьет алкоголь. Оборвал все связи со своими любовницами и друзьями. В синяках под его глазами скоро можно будет перевозить кокаин - никто не заподозрит. Ты понимаешь?