По округе расползалась густая тьма. В прохладном воздухе витал удушливый запах промышленных окраин. Фонари на одной из улиц не горели. Через считанные минуты она полностью погрузилась в черноту. Единственным клочком, вырвавшимся из густой темноты, был угол обветшавшего кирпичного здания. Его тускло освещал постоянно мигающий фонарь, грозящийся вот-вот погаснуть. Неожиданно в этот клочок света ступил мужчина. Окинув безжизненным взглядом черноту, он достал из кармана брюк телефон, чтобы вызвать такси. Смартфон жалобно пиликнул и отключился. Села батарея. Мужчина выругался и попытался включить телефон, но попытка вышла безуспешной. Он оглянулся, ища глазами машины коллег. Но лишь покрытые снежными горбами белые грузовички были разбросаны у складских помещений. Вновь выругавшись, мужчина направился вниз по тёмной улице. Всё дальше и дальше от одиноко мигающего фонаря. Он знал: нужно дойти до конца улицы и свернуть налево, чтобы выйти к дороге и поймать попутку. Звёзды на небе скрывались за плотными облаками. Где-то вдали лаяли собаки, сигналили машины и громко ругались люди. Фонарь печально мигнул в последний раз и потух.
Всю дорогу мужчина думал лишь о том, чтобы поскорее поймать машину и добраться домой. Дома его ждал плазменный телевизор и холодные магазинные котлеты. Мужчина не ел этим днём. Он вообще редко питался трижды в день, потому что копил. Только сам точно не знал на что. Наверное, как и все, на лучшую жизнь. Но каждый месяц «лучшая жизнь» проигрывалась в автоматах и растворялась в литрах водки. У мужчины не было ни детей, ни жены, ни любовницы. От этого на работе он считался странным типом. А ещё от того, что никогда и ни с кем на производстве не общался и не приходил на корпоративы. А мужчина просто не видел в этом всём смысла. Видел ли он вообще хоть в чём-то смысл? Он и сам не знал. Всю жизнь мужчина лишь шёл в темноте, ища попутку, совсем как сейчас.
Вот замаячили вдали огоньки машин. «Наконец-то», — подумал мужчина и ускорил шаг. За покосившейся оградкой, на обочине, стояло белое с жёлтыми шашечками такси. Мужчина перебрался через оградку, сел на заднее сидение и быстро назвал адрес. Таксист молча кивнул и тронулся с места. Пассажир не мог разглядеть лица водителя. Да и не хотел. Минут десять оба молчали. Неожиданно таксист завёл разговор:
— А у меня вчера умер сын. Разбился на байке.
— Соболезную, — отрешённо ответил мужчина.
— Всего девятнадцать было пацану, — таксист тяжело вздохнул, — вы уж простите, что вам рассказываю, — голос его неожиданно задрожал.
— Ничего.
— А у вас есть дети?
— Нет.
Остаток пути оба молчали. По какому-то радио крутили хиты восьмидесятых, и Меркьюри раз за разом сменял звёзд шансона.
Вскоре машина подъехала к панельной девятиэтажке. Мужчина, расплатившись, направился домой. На лавке у подъезда сидели двое парней, прижавшись друг к другу. Один допивал "Гараж", а второй только закурил сигарету. Завидев мужчину, они, кажется, только ближе придвинулись друг к другу. Слишком одурманенные ночным воздухом, сигаретами, алкоголем и друг другом. И не было никому дела до них этой холодной зимней ночью, пронизанной запахом выброшенных на мусорку елей, дешёвых сигарет и непередаваемой атмосферой той российской тоски, наступавшей в январе.
Вот и мужчине было на них всё равно. Он осторожно прошёл по ледяной корке, покрывавшей асфальт, и отчего-то оглянулся на светящиеся окна пятиэтажки. В некоторых окнах мигали гирлянды. В других виднелись силуэты людей. Мужчина ощутил, что сердце его сжалось на долю секунды. Зайдя в подъезд, он быстро поднялся на нужный этаж и вошёл в свою однушку.
Тусклая лампочка в коридоре придавала ещё более гадкий оттенок жёлтым стенам и бугристому линолеуму. Разувшись, мужчина добрался до кухни, где разогрел покупные котлеты. Взяв ужин, он устроился перед телевизором в спальне и включил его. Шли новости. Так проходил каждый его вечер. Иногда он покупал пиво и смотрел хоккей. Иногда покупал водку и ничего не смотрел. В этом заключалось всё разнообразие его жизни. Засыпал он обычно с включенным телевизором и грязной тарелкой у ножки кровати. Но сегодня ему никак не спалось. Мужчина даже вымыл посуду, принял душ, выключил телевизор, разделся и лёг под одеяло. Он не мог уснуть. Уже очень долго не мог уснуть. Его мучило странное, тревожное ощущение, отгонявшее сон. Мужчина понимал причину этой тревоги. И он постепенно осознавал, что больше не может жить так. Даже горькая водка была уже не в силах заглушить тревогу.
Он соврал тому таксисту. И коллегам на работе. И даже самому себе. У него был ребёнок. У него был сын, которого он не видел пятнадцать лет.
