– Больно, – жалуется она.
– Потерпи.
– Долго?
– Еще чуть-чуть.
Целую в щеку и улыбаюсь, а в ответ получаю гневное:
– Да пошел ты.
По бледной коже струится алая кровь... гуашь. Взгляд отражает желание расправиться с этим быстрее или просто придушить меня.
Я тушу сигарету о ладонь, на миг боль возвращает к реальности, сдабривая тело судорогой.
– Чертов извращенец, – рычит Алиса. – Мне натирает, давай быстрее.
Странно, вроде бы я не сильно затянул, но кожа, правда, покрылась красными пятнами.
– Аллергия, – с сожалением шепчет она.
Беру в руки старый Canon. Делаю пару снимков... Целый час плетения морских узлов на теле жены ради парочки фотографий. Может быть, их примут в какой-нибудь журнал, заплатят немного денег и ей больше не придется подрабатывать шлюхой. Должно хватить, чтобы прожить. От меня жаль, толку мало.
– Завтра я нарисую на твоем члене кровавые язвы, нафоткаю и разошлю всем твоим бывшим, скажу, что у тебя сифилис, – сыплет угрозами. Может не стоит ее развязывать, пока она такая злая?
Говорят, смех продлевает жизнь на целых несколько минут. Это, кажется мало, на один раз, но если смеяться каждый день максимально долго, то можно прожить вечно. Одна выкуренная сигарета в день сокращает жизнь на десять минут. Мы курим и смеемся, балансируя на грани жизни и смерти.
В холоде предрассветных сумерек нам мерещится банальное счастье, когда в руках ощущаются воля и силы на веру в завтрашний день. Дым сигарет образует над головой серый нимб, чудится, будто мы прокаженные ангелы, застрявшие на земле. Нас не принимают ни в рай, ни в ад. А может мы с Алиской призраки? Слоняемся по вонючей квартире в четырех стенах большой комнаты, в других четырех грязной кухни, в четырех – ванной, туалета...
