Mr Butterfly 🦋 | 18+

8. В медвежьей берлоге

Я никогда не догадывался, каково это, когда закипает кровь. Теперь я с точностью знаю смысл этого выражения, моя кровь не то чтобы кипит, она бурлит, как магма в жерле вулкана. Не могу припомнить последнего раза, когда я был так зол, практически вне себя.

И это всё из-за неё.

То, что она делала, сидя в такси, заставило меня подпрыгнуть на месте. Я не верил, что моя послушная, а порой непокорная ученица Мария Филевская могла такое сотворить.

Как только такси умчалось, оставляя за собой клубы дыма, я с полчаса сидел в машине, сам не зная отчего. Костяшки побелели от того, что я впился руками в руль. К лицу подступила кровь, а воздуха катастрофически не хватало.

Не задумываясь о выключении двигателя, я распахнул дверь и бросился к её чёртовой двери. Для чего? Чтобы иной раз показать, что я посмешище?

Надеялся ли я, что это была не она? Хотел ли я, чтобы моё орлиное зрение меня подвело? Миллион раз да!

Но...

Я дёргал ручку, прикладывая всю мощь и наконец сдавшись пнул ногой дверь и пошёл прочь со двора. Во мне что-то мешалось, мысли были разбиты, тело обессилено.

Я добрался до дома, не помня дороги. Глаза застилала дымка, мои движения были резкими и неконтролируемыми. Я не был тем хладнокровным обольстителем Олег Михайлович, я превратился в уязвимого зверя, готового защищать своё.

Быстро переодеваюсь. Серая мешковатая толстовка с капюшоном, рваные чёрные джинсы и вансы. Туда, куда я собираюсь, в пестром, нарядном костюме я буду смотреться нелепо.

Смеркалось. В воздухе пахло осенней сырой листвой. Горизонт, освещённый меланхоличным желтым со всполохами розово-фиолетового, наводил тоску.

Я должен был это сделать. «В глуши» именно там, я обнаружил свою непокорную ученицу.

Пьяная молодёжь столпилась в центре ночного клуба; по их крикам и овациям, как мореплаватель по звёздам, я пробирался вперёд, расчищая себе дорогу.

Парни громко кричали, толкая меня в ребра, я не понимал, к чему такая суматоха, неужели раздают бесплатные коктейли.

И только когда я увидел это зрелище, моё сердце на миг остановилось.

Мария Филевская — олицетворение кротости и послушания — танцевала стриптиз на барной стойке. Остановившись за десять метров до предполагаемого магнита всех мужских глаз и слюней, я плотнее натянул капюшон и, как сыч, наблюдал издалека. Желудок болезненно сжался, когда я увидел её.