Донхек увлекся готовкой, напевая очередную заедающую в голове песню. Мягкий голос парня заглушало громкое, слегка раздражающее, шипение масла на сковороде, в которой жарились аппетитные воздушные панкейки. Он стоял так минут пять, болтая головой в разные стороны и качая бёдрами, и вспомнил о Марке. Выглянув в соседнюю комнату, гостиную, красноволосый заметил старшего, который очень внимательно разглядывал своё, безусловно идеальное, лицо в небольшом настенном зеркале.
Донхек позвал Марка ужинать и ушёл обратно в кухню, не обращая внимания на неразборчивое бормотание Марка, доносившееся ему в след.
Он посмотрел на панкейк, жарившийся на сковородке, и задумался. Приятные воспоминания схватили душу парня своими цепкими пальчиками и утащили в далекое прошлое.
Ладно, не такое уж это прошлое далекое, но с тех пор жизнь парня кардинально изменилась, что заставляло делить его жизнь на 'далёкое прошлое' и 'настоящее'. А ведь эти временные промежутки связаны очень тесно.
Прошлое невозможно без настоящего - если бы не было настоящего, то что тогда было бы прошлым?
Настоящее невозможно без прошлого. Прошлое создаёт основу для настоящего, формирует его, задаёт ему определенную форму, окраску. Как фон на холсте художника. Прошлое оставляет пятна, мазки краски, которые становятся основой для картины - для настоящего и будущего. В зависимости от того, какие поступки были совершены в прошлом, настоящее может формироваться как на темных пятнах, так и на ярких, светлых. И лишь закончив свою картину жизни, художник может увидеть свои промахи, недостатки, неудачи, от которых картина выглядит уже совсем по-другому.
Случилось это x лет назад, когда Донхёк и его хороший друг собрались в очередное путешествие, с целью пополнения портфолио Хёка как фотографа. Им потребовалось достаточно много времени на то, чтобы определить маршрут путешествия. Рен пытался настоять на Швейцарии, но Донхек упертый, и ни в какую не соглашался ехать куда-либо кроме Канады.
В итоге Рену пришлось в очередной раз смириться с выбором Хека. В конце концов, Канада представлялась ему довольно интересной страной.
Они посетили уже многие места, но далёкая страна до сих пор оставалась неизведанной для обоих парней, что делало ее невероятно привлекательной, манящей и желанной, как прохладная вода в сорокоградусную жару.
******
-Что будете заказывать?
Донхёк с трудом отлепил свой взгляд от экрана фотоаппарата, где красовалась очередная пейзажная фотография, сделанная Хеком, в которой Донхек уже которую минуту искал недостатки, но так и не нашел, благодаря чему фотография не была удалена, как множество других. Донхек был крайне требователен не только к окружающим его людям, но и к себе и, следовательно, своим работам.
Он поднял глаза на симпатичного официанта, стоявшего около него в ожидании заказа с вежливой улыбкой на лице. Донхёку понадобилась пара минут, чтобы до него дошло, что именно спросил его официант, ибо английский Хёка не самый лучший. В этой ситуации ему помог Ренджун, который знал английский куда лучше.
Донхек взял меню и пробежлся глазами по множеству непонятных ему слов.
Но единственное, что смог понять Донхёк - это панкейк.
Официант принял заказ и, сказав что-то на английском, с неизменной вежливой улыбкой, удалился в сторону кухни.
Ренджун попросил его последить за его вещами, которые он оставил, дабы сходить в уборную.
Донхёк лишь кивнул и вновь уткнулся в экран камеры. Что-то внутри, может интуиция, заставило его взглянуть в сторону уходящего друга. Донхёк больше не мог отвести взгляд.
Парень, на которого случайно упал взгляд Донхёка, был больше похож на героя аниме, такой весь красивый, изящный, но старающийся скрыть свою мягкую набивку равнодушием на мордочке. Но Донхёка таким не проведёшь. За годы увлечения фотографией, Донхёк научился видеть глубже, даже если ему не разрешали этого делать.
-Утютю, на кого это ты пялишься? - Рен умеет подбирать моменты, чтобы застать Хёка за чем-нибудь, чего он будет стыдиться.
-Мои глаза, куда хочу, туда и смотрю. - пробубнил Донхёк и отвернулся.
Через пару минут принесли заказ. Ароматные панкейки, политые мёдом, заставили живот Донхёка сжаться в предвкушении.
Прежде чем отравить в рот огромный кусок, щедро политый мёдом (так что эта сладкая жидкость стекала по пальцам), Хёк в последний раз взглянул в сторону того парня. Он ел то же самое.
******
Напряжённая съёмка очень утомила парня. Очередная модель для его фотосета оказалась на редкость сложным человеком. С такими людьми очень сложно творить искусство. А свои фотографии Донхёк причислял именно к искусству.
Неужели все девушки такие надоедливые и высокомерные? По крайней мере, других Донхёк не встречал. Именно поэтому у него никогда не было девушки. Был парень, но это не было большой любовью. Скорее, просто не хотелось быть одному. Хёк даже не может вспомнить его имя. Единственно, что осталось - это футболка, оставленная когда-то его бывшим. Донхёк довольно часто ее носит.
После такого напряженного утра Хёку очень хотелось побыть одному. Он отклонил предложение Рена вместе сходить в кино, сославшись на то, что ему срочно нужно отнести книги в библиотеку. И это было довольно реалистичное алиби, ибо читать Донхёк любил. Но только не книги на английском из канадской библиотеки, в них он ничего не понимал, но этого Рен не учёл и поверил такому нехитрому алиби друга.
Парень просто гулял по городу, иногда останавливаясь, чтобы сделать красивый снимок. Ему нравилось наблюдать за людьми. Нравилось делать фотографии их счастливых улыбок или сонливых взглядов. Ему нравились эти эмоции - такие разные, выражающиеся у каждого по-своему. Он видел красоту во всем. Каждый человек казался для него по-своему красивым и уникальным. Некоторые замечали, что он их фотографирует. Кто-то улыбался, пытался позировать, заразительно смеясь, а кто-то недовольно бурчал и быстрее уходил прочь, вызывая у Донхёка улыбку.
Ноги привели парня в то кафе, в котором он обедал недавно. Он сел за тот же столик и снова заказал панкейки. В этот раз не из-за незнания английского, а из-за чувства ностальгии.
Приветливый официант принял его заказ и ушёл.
Донхёк осмотрелся вокруг. В прошлый раз брюнет совсем не обратил внимания на внутреннюю обстановку кафе, так как был слишком поглощён своими работами. Сейчас же он был приятно удивлён со вкусом подобранным сочетанием цветов в интерьере. Пастельный зелёный выглядел довольно гармонично с белым и серым. Большое количество комнатных растений хорошо вписывалось в композицию. Зелёный цвет успокаивал и настраивал на что-то хорошее.
Приметив несколько красивых мест в кафе, Донхёк настроил фотоаппарат и сделал пару снимков. Посмотреть их он не успел, потому что ароматный запах только что принесённых панкейков не давал думать о чём-либо другом.
******
Донхёк очень любил перед сном просматривать своё портфолио. Вот снежные горы Швейцарии, вот фото какой-то компании ребят в парке. Фотографии были самыми разными.
Каждая фотография - это воспоминание. Даже если ты уже забыл, что было тогда, фотография услужливо напомнит тебе об этом. Эмоции, пережитые тогда, вернутся и захлестнут с новой силой, как волна, то уходящая, то возвращающаяся вновь, становясь сильнее.
Донхёк наткнулся на фото, сделанные сегодня в кафе. 'Очень красивые, эстетичные снимки' - подумал Хёк.
Тут брюнет наткнулся на чью-то светлую макушку, нарушающую всю композицию фотографии. Увеличив фотографию, Донхёк понял: это тот самый парень. И он тоже снова ел панкейки.
************
Донхёк посещал это кафе каждый день и неизменно заказывал панкейки. Как и тот парень.
Хёк фотографировал его, стараясь делать это незаметно. Брюнет каждый раз поражался тому, насколько красив этот парень.
Хёк не хотел называть себя сталкером или, ещё хуже, влюблённым фанатом. Главной его отговоркой было то, что он фотограф и просто делает красивые снимки.
******
'Не пришёл' - с разочарованием подумал Хёк и вышел из кафе.
Он ждал этого парня весь день, сидя в кафе, но так и не дождался.
Брюнет с раздражением пнул мусорный бак и сел на лавку, пытаясь привести мысли в порядок. Что с ним? Почему ему так одиноко без парня, с которым он даже не разговаривал ни разу? Ему даже не хотелось фотографировать. Окружающие стали раздражать его. Их улыбки, смех, разговоры не успокаивали парня, как это происходило обычно, а лишь раздражали, заставляли чувствовать себя одиноким.
-Извини, можно присесть рядом?
'Кого тут черт принёс?'
-Нельзя. - буркнул Хёк, раскинув своё тельце на всю лавку, ясно давая этим понять, что не хочет, чтобы ему составили компанию.
-Ну ты и злюка, - произнёс неизвестный и засмеялся. - Я просто рядом постою тогда.
Донхёк с раздражением придумывал, как бы убрать парня из своего личного пространства (как минимум, километр), но только подняв на него свой взгляд, тут же забыл, что хотел сказать.
Тот самый парень из кафе.
-Я Марк, очень приятно. - парень ослепительно улыбнулся, но тут же улыбка на его лице сменилась удивлением, стоило ему заметить фотоаппарат на шее Донхёка. - О, ты фотограф, что ли? Проведёшь мне фотосессию? - получив утвердительный кивок, Марк довольно улыбнулся. - Только для начала зайдём в одно кафе поблизости. Там такие панкейки! Ты таких вкусных точно никогда не пробовал!
******
Запах гари резко вытянул Донхёка из его мыслей, не давая насладиться приятными воспоминаниями.
- Черт! - громко выругался Хёк. - Панкейк подгорел.
Парень выбросил неудавшийся панкейк и, поставив тарелку с остальными на стол, набрал воздуха в лёгкие для того, чтобы позвать Марка, но передумал.
Решив, что нужно приготовить что-то ещё, Хёк вернулся к плите и снова включил музыку. Его тело вновь стало дёргаться странным образом, пытаясь попадать в такт музыки. Голова болталась из стороны с сторону, бёдра плавно покачивались в такт и красноволосый полностью погрузился в музыку, забыв о Марке.
- Ты пытаешься стать десятой участницей MOMOLAND? - смеётся Марк, подходя к нему сзади и кладя свой подбородок ему на плечо. - Поспешу тебя огорчить, у тебя не получится. Ты - парень, - старший мягко чмокает Хёка в щёчку и быстро отходит от жаркой плиты и, на всякий случай, от лопатки в руках младшего.
- Ты умереть захотел? - Донхёк резко разворачивается к Марку. - Ты помнишь о силе моей лопатки? Нет ничего, что у меня не получится. Да я настолько крут, что ни одна участница MOMOLAND так попкой крутить не умеет.
Как же Донхёк любит самоиронию. А самоирония любит Донхёка. Но Марка Донхёк любит больше, поэтому уже через пару минут Хёк раскинул руки в стороны, ожидая объятий.
Марк сначала деланно обижается на поднявшего на него голос Донхёка, но сразу затем улыбается в ответ, встаёт перед ним и крепко обнимает.
- Донхёк-а, это, конечно, очень мило, но ты же не хочешь, чтобы у тебя подгорели и все остальные панкейки?
- Да пусть горят к чертям. - Донхёк крепко прижался к Марку, обнимая его за шею.
Какие-то панкейки по сравнению с объятиями Марка - ничто.
Донхёк нежно провёл кончиком носа вдоль шеи Марка, завершая это поцелуем в подбородок.
От переполнявшей его нежности щемило в груди. Парню хотелось лишь дарить своё тепло и нежность Марку, но, чтобы показать, насколько Хёк любит Марка, не хватит нежности всех людей мира.
- Не знаю, как ты, но я очень хочу кушать, Хёкки, - неловко смеется парень, несколько секунд стоявший в ступоре.
Марк сжал в объятиях младшего, ничего не услышав в ответ, и закрыл глаза, прижимая к себе крепче.
- Ладно, пусть горят к чертям.
******
Донхёк взглянул на себя в зеркало. На нем снова была та длинная черная футболка, которую когда-то оставил его бывший. У Донхёка не осталось совершенно никаких воспоминаний об этом человеке, да и эту футболку он носил, потому что других, подходящих для ношения дома, у него не было. Он придирчиво осмотрел себя. Попытался пригладить торчащие в разные стороны непослушные волосы. Затем с раздражением (на самого себя?) стянул эту футболку (к слову, растрепав волосы ещё больше) и выбросил в мусорный бак, поймав вопросительный взгляд Марка, сидящего за столом, но решившего не вмешиваться и не докучать вопросами.
Хёк вернулся к зеркалу. Теперь его немного напрягал голый торс, поэтому он, с совершенно невозмутимым лицом, стянул футболку с Марка, все так же сидящего за столом, и надел ее на себя. Парень довольно улыбнулся своему отражению, вновь зацепившись глазами за торчащие локоны на голове. Конечно же, он в очередной раз попытался пригладить их, что не дало совершенно никакого результата.
-Не пробовал использовать лак для волос?
Нежный голос, шепчущий на ухо, и руки, обвивающие талию, табун мурашек по всему телу и сбивчивое дыхание. Ладони, нежно гладящие его живот, и прикрытые от наслаждения глаза.
Тяжёлое дыхание, стоны, нежные прикосновения и поцелуи по всему телу, оставляющие ожоги. Они сгорали от любви. Сгорали друг от друга.
