Ночь. Огни.

Новая Жизнь

Одиночество. Оно нападает. Пытается добраться до самой сути и уничтожить последние хрупкие мечты и воспоминания, что остались. Отвратительное, чёрное, жидкое одиночество. Оно неведомой плазматической субстанцией подплывает к тебе. Липким нутром, словно нефть, добирается до твоего тела, что сидит в неестественно, будто пластмассовой, позе на стуле. Пальцы начинает морозит холодок, а в сердце нарастать паника. Пролистываешь снова эти ужасные моменты. Ночь. Огни. И этот сильный дождь... Едем по трассе, почти добрались до дома... Удар, боль в области всего.. Смутные воспоминания, куча больниц, излишне яркий свет, пустота. Одиночество.

- Эй, ты. Собирайся. Расселась. - Тётушка Лаймы не смогла приехать сама, потому заказала мне такси. В другой город. Что ж, Эванес знала, что таксисты невежливы, но чтобы настолько. Девушка поднялась со стула, надела на спину рюкзак. Вздохнув, она взяла в правую руку чемодан, и в последний раз взглянула на свою комнату. Она оставляет этот дом на неопределённое время. Быть может, в будущем она окончательно попрощаться со старыми воспоминаниями, и продаст этот дом, но пока что... В нем она жить не может, как минимум, по малолетству. А потом... Жизнь покажет.

***

Дорога. С каких пор она так сильно боится дорог? Не мудрено, что с недавнего времени. До тётушки ехать всего полтора часа, но это была невыносимая пытка для Лаймы. Каждую минуту девушку посещали страшные воспоминания о прошлом. Удар, резкий свет, боль... Ночь. Огни.

Дорога подходит к концу, вдалеке уже видны Апартаменты. Ад прошёл, можно успокоиться. Тепло-холодные родственные объятия, освоение комнаты, ужин. Все сливается, череда событий не важна. Сколько прошло времени с того момента, как её родители погибли? День? Неделя? Десять лет? Эванс целыми днями лишь лежит на кровати, изнуряя свое и так худощавое тело голодом. Милая, приветливая тётушка каждый день открывает кому то дверь и говорит, что к ней нельзя. Диалога не слышно, слышится лишь отчётливо тетушкино "ко мне пока что нельзя, хотите поговорить - здесь, пожалуйста!"

Лайма мешает ей. Эванс не должно быть здесь. Из приветливой женщины тетушке приходится становится агрессивной, защищающей свое "золото". Может, пора перестать жалеть себя, и приносить единственному оставшемуся родному человеку неприятности? Эванс тяжело поднялась с кровати, с ленью посмотрела на так и не разобранный чемодан. Надев, что попало (джинсы, мятую футболку и тёплую кофту сверху, если точнее), девушка взяла телефон, наушники, натянула если не улыбку, то хотя бы не вселенское отвращение на лицо, и вышла из комнаты. Дверь придательски скрипнула, а на лице тётушки появилось удивление. Женщина закрыла дверь прямо перед чьим то носом, и, почти шёпотом, произнесла:

-Милая, все хорошо? Ты в порядке? Может, ты хочешь кушать? Почему ты встала? - череда вопросов опешила едва улавливующую суть Лайму.

- Тётя Грейс, пожалуйста... Остановитесь. Я пойду прогуляюсь. - Хрипловатым голосом произнесла девушка. Вообще, за все время пребывания в Апартаментах это первые слова девушки, как тетушке, так и в общем. В дверь настойчиво стучались. Эванс лениво оттолкнула женщину и открыла дверь.

- Мисс Грейс, вы!... - на девушку уставилась пара шокированных глаз. Ругающийся паренёк с голубыми волосами в хвостиках буквально подавился своими же словами, застрявшими в горле. Он так и остался стоять с открытым ртом и кулаком над головой, с удивлением смотря на девушку. Второй же - паренёк с длинными тёмными волосами, не показал особых эмоций. В глазах читалось лишь лёгкое удивление.
- Ты... Ты кто? - опешевшим голосом спросил паренёк в маске.
-Сал, разве неясно, что это и была причина, по которой мисс Грейс не давала нам осмотреть квартиру?- хриплым голосом произнёс высокий патлатый парень.
- Да, но... - начал было первый, но был бнзноавственно перебит Лаймой:
-А вы что, ФБР, квартиры смотреть? Травки нет, лично проверила. - с ленивой издевкой произнесла девушка, и, слегка толкнув высокого паренька, прошла вперёд, в коридор и далее. Шаг её был медленен и неустойчив, что явно бросалось в глаза. Напоследок, девушка крикнула, не поворачиваясь к собеседникам:
- Советую не докапываться до моей тёти, у нас тут горе семейное . Доебете меня или её - головы поодкусываю и не подавлюсь, уж помяните моё слово. - Девушка нажала на кнопку. Она не слышала возгласов синеволосого, потому что ей плевать. Ей было не до слов патлптого, потому что плевать. Она демонстративно сунула наушники, не включив песни. Лифт приехал, и девушка невозмутимо вошла в него.