Синица

***

  — Ну, как жизнь, Птица-Синица? Что уставился? Что ты, блядь, уставился? Глазками своими распрекрасными хлопаешь. Правда не узнал, что ли? Я Дэн. Денис Астахов. Вспомнил? Как я тебя в школе гонял, а ты, как заяц, от меня улепётывал? А как ботинки твои спрятал, и ты домой, в мороз, в одних носках пошёл. Ты потом ещё месяц в больнице провалялся. Думал, сдохнешь. А как нос тебе сломал, помнишь? Какой скандал потом был! А как мы с ребятами мудохали тебя? Помнишь! Всё ты помнишь, сука! Знаешь, ты совсем не изменился. Ну вот ни капли, такой же урод, как и был. Разве что прыщи свои вывел. А так и остался таким же мелким и мерзким. Я тебе по секрету скажу — я ведь иногда потом вспоминал, жалел тебя, думал, какие же мы сволочи, обижали бедного мальчика. А мальчик, значит, вырос и решил отомстить, да? Отомстить мне решил, гнида?

Он упорно делал вид, что не понимает, что происходит. Впрочем, может, я не рассчитал и долбанул его слишком сильно. Головка, наверно, бо-бо. Пусть спасибо скажет, что не убил сразу. Он пытался что-то сказать, да скотч мешал. Я с ухмылкой наблюдал, как он старается повернуться и сесть. Нет, дружок, не получится, связал я тебя на совесть.

— Не пытайся, не выйдет.

Я сел перед ним на корточки:

— Я думал, ты умный, Синица, но похоже, ошибся. Ты хоть немного о последствиях думал, когда с Ингой связался? Похоже, что нет. Одного я не пойму, что она нашла-то в тебе? Ты же реально никакой. Как был чмом, так и остался. Полное ничтожество! А Инга, она... Чем ты завлек её? Чем купил? Почему она меня на тебя променяла?

Последние слова я прокричал ему в лицо. Он снова замычал, завозился на полу. Я засмеялся и ударил его по лицу:

— Ты знаешь, я часто думал, кто на тебя позарится, на убогого такого? Какая баба тебе дать захочет? А оказывается, это моя Инга! И ходить далеко не надо, а?

В дверь позвонили.

— Я сейчас вернусь. Только не уходи никуда, о'кей?

***

Несколько дней назад я, пьяный, рыдал у Антохи на плече, а испуганный Ромка пытался влить в меня водку.

— Я так её люблю, а она...

— Сука, — подтвердил Антон.

— Чего ей не хватало? Ведь всё для неё! Ни в чём отказа не было! И к кому ушла! К кому! К Синице, уёбку!

— Почему он синица?

— Фамилия, блядь, такая. Егор Синица. По батюшке не помню. Он полное чмо! А она! Она!

— Шлюха, — подтвердил Антон.

Я ещё долго жаловался, вытирая пьяные сопли и слёзы. Рассказывал о любви к Инге, о том, какая она красотка. Чёрт, она действительно красотка. Я влюблён в неё был до одури, до дрожи в коленях.

Решение отомстить Синице таким способом пришло как-то само собой. Отпиздить его чревато. А вот оттрахать! Спьяну нам показалась, что это потрясающая идея. И я отомщён, и он молчать будет. Кто же о таком скажет? Во всяком случае, нам показалось так.

Выслеживать его даже не пришлось, он по-прежнему жил по старому адресу. Я несколько часов сидел в машине, выжидая, когда он появится.

Узнал его сразу. Ни хрена, сука, не изменился. Одет жутко, сам весь какой-то убогий. На секунду мелькнула мысль, что Инга совсем чокнулась. Или, как это — любовь зла, полюбишь и... Синицу?

От злобы я аж затрясся. С трудом держа себя в руках, вылез из машины и направился ему навстречу.

— Егор!

Он вздрогнул, остановился и с любопытством уставился на меня.

— Егор? Это ведь ты?

— Я, — удивлённо ответил он. — А вы кто?

— Не узнал? — засмеялся я. — Ну, сейчас напомню.

И, коротко размахнувшись, ударил.