2

64 2 0
                                    

1 декабря

Ты знаешь, брат, что единственная моя связь с внешним миром – ты; поэтому я чуть с ума не сошел, не получив от тебя письма в тот момент, когда отнюдь не «процветал», а, напротив, был в очень стесненных обстоятельствах, хотя и не упоминал о них, так как нахожу, что стою выше забот, выклевывающих мне печень; эту пытку я, пожалуй, могу объяснить, но считаю незаслуженной…

Еще раз повторяю, что за время пребывания здесь я должен был привести в порядок свои живописные принадлежности, сделать запас красок, совершить несколько поездок, уплатить за жилье и еду, послать немного Христине и частично расплатиться с долгами. Из-за всего этого мне, мягко выражаясь, пришлось довольно туго. Прибавь к сказанному еще одну пытку – одиночество, и ты больше не подумаешь, будто я «процветаю» или «процветал» в прошлом.

Я говорю не «уединение», а «одиночество» – одиночество художника, которого в такой отдаленной местности всякий и каждый считает безумцем, убийцей, бродягой и т. д. и т. д.

Это, может быть, petite misere, но уж misere – во всяком случае. На чужбине всегда чуждо и неуютно, даже если эта чужбина так волнующе прекрасна.

Письма к брату Тео Место, где живут истории. Откройте их для себя