Мёртвую тишину, всевластно воцарившуюся в пустынном помещении, нарушало лишь тихое посвистывание ветра в захламлённой вентиляции. Холодный свет от электрических ламп безучастно скользил по поверхности напольного покрытия, легонько касаясь его своими длинными оледенелыми пальцами. В помещении не было никого, кроме липкого страха, заполонившего собой всё пространство и утопившего в своих смертельно-притягательных объятиях последнюю живую душу, которая, впрочем, уже едва ли могла считаться таковой. Но даже сквозь снежные ладони, обхватившие трусливо сжавшееся жалостливое сердце, ещё пробивались прекраснейшей чистоты лучи неземного света. И пока душа могла хранить в себе это целебное сияние, человек продолжал существовать; однако сейчас, лёжа на холодном кафельном полу в полном одиночестве этих высоких белых стен, он уже сомневался в том, что это "существование" так уж ему необходимо.
Темные коротко стриженные волосы на концах серебрил иней, бледно-мраморное лицо застыло с задумчиво-отрешённым выражением чистой усталости от людей и от мира. Он напоминал белый ирис - такой же хрупкий, невинный цветок, будто бы сшитый из тонкой паутины ангельских песен. Худощавые руки и длинные пальцы, касающиеся холодного кафеля; тихое, едва колеблющее воздух дыхание; и глаза цвета чёрного кофе, безразлично уставившиеся в пустоту.
Время растекалось по венам леденящим напитком, охлаждая изнутри кожу и будто бы превращая её в безжизненный, но прекрасный камень, миллиметр за миллиметром покрывая её гладким, лицемерным кафелем, мертвящим холодом сияющим на свету электрических ламп. Казалось, весь мир на какое-то время затих, растворился в пространстве, оставив после себя только эту пустынную белую комнату, где холодный кафель постепенно поглощал остатки разбитой об асфальт фарфоровой личности, сковывая его своими нерушимыми оковами.
- Здравствуй, милый друг, - тихий шёпот, скользящий в полумраке теней. - Ты устал, не правда ли?
Нежные руки легли на тонкие плечи юноши и слегка приобняли, по телу леденящей волной прошлась томительная дрожь.
- Да, - измученный взгляд скользнул по потолку, и ладонь с трепетом ощутила слабое прикосновение. - Ты хочешь забрать меня?
- Хочу, - ласкающий усталое сознание голос совсем близко, но и так недостижимо далеко.
- Я сам пришёл к тебе, - кисти рук застыли в беспомощном жесте.
- Знаю, - по грудной клетке растёкся холод, заключая тело в свои объятия; обожгло ключицы, по шее пробежался лёгкими шажками северный ветер, легонько коснулся прекрасного лица и застыл, потерявшись в лабиринте седеющих волос.
- Я пришла за тобой...
Приятный полумрак. Сонливые глаза, прикрытые густыми ресницами. Длинные пальцы, узкие плечи, острые локти. Изящно изогнутые контуры юношеского тела, запечатанные в белоснежный лицемерный кафель. Одинокое тело в окружении стен. Тихая смерть. Душа белоснежного ириса, запечатанная в холодный камень.
Вам тоже... холодно?
