— Чёрт! Снова проспала!
С этого крика, который, наверное, услышала вся моя немаленькая семья, началось моё очередное недоброе утро.
Резко вскочив с кровати, я мигом выгребла вещи из углового шкафа и схватила на лету первую попавшуюся вещь, забежала в ванную комнату, что была присоединена к моей спальне. Там, принимая прохладный душ и приводя свой внешний вид в порядок, пришла к окончательному выводу о том, что утро — ужасное время, что никак — просто никак! — не может быть добрым.
Это доказывал и мой вычурный образ, что был составлен в спешке. И всё из-за этого чёртового телефона, на котором не сработал будильник, потому что села зарядка! И спрашивается, как можно было так оплошать, забыв подключить устройство к розетке?
Натягивая облегающий чёрный топик, который подчёркивал мои формы, я матюкалась про себя, искренне не желая в таком виде идти в университет. Но искать другие вещи совершенно не было времени, а привычная чёрная рубашка валялась в стиральной машинке. Говорила же мать убраться в комнате, но нет, я не послушала её, за что и потерпела такое наказание.
Хорошо ещё, что рюкзак удалось найти без проблем. А вместе с ним книги и потрёпанные листы, заменяющие мне тетради. Всё это я от безделья собрала ещё вчера.
«Предусмотрительно», — промелькнуло у меня в голове, когда искала обувь. Сначала я увидела свои любимые кеды, но увы, они были испачканы в грязи после вчерашней прогулки по округе. Взгляд следом упал на модные берцы, что были поношены всего раз или два. — «Решено, они».
За считанные секунды вылетев из квартиры, не забыв посмотреться в зеркало напоследок, в котором я не увидела ничего хорошого, я мигом спустилась по ступенькам с пятого этажа. Лифт ждать долго, а пробежаться с утра никогда не мешает.
До остановки я сдавала целый кросс, который был не меньше половины километра. А всё из-за этих дворов, через которые надо идти, чтобы сесть на общественный транспорт. Но зато нужная маршрутка приехала в тот же момент, как я оказалась рядом. Запрыгнув туда, опередив всех остальных, я нагло уселась на одно из сидений, втыкая в уши наушники.
«Хоть бабки поменьше доставать будут», — подумала я.
Экран телефона показывал, что до первой пары осталось пять минут. А ехать было ещё долго... Опоздание неизбежно.
А первая встреча с преподом английского! За что так не везло? Это самый строгий и циничный учитель в университете, который любил унижать своих учеников. Только бы повод был. А его он нашёл бы всегда!
Ух, а как молодой парень ненавидел опоздания! Из-за этого он был готов потратить десять-двадцать минут своей ценной пары, чтобы поиздеваться над виновником.
Чаще всего главной жертвой его насмешек становилась я. Видимо, ему всё-таки интересно язвить человеку, который тоже может ответить ему колкостью. Начинались своеобразные перепалки между мной и учителем. Все обычно в это время внимательно смотрели на нас и тихо хихикали про себя, ибо не хотели, чтобы гнев перенаправился на них.
— Остановите на остановке, — спокойным голосом выкрикнула я, чтобы водитель услышал. И вот транспорт замедлился, подъехал к месту. Толком не дожидаясь, пока дверь отодвинется до конца, я, наконец, выпрыгнула из маршрутки, попутно наступив какому-то парню на ногу, отчего он презрительно хмыкнул, и снова стартанула к университету. Благо, он находился близко отсюда.
Наконец я оказалась у заветной двери в аудиторию, но всё никак не решалась открыть её. Внезапно послышались тихие глухие шаги внутри, поэтому я медленно отступила назад, надеясь, что там не препод... Что тогда будет!
Страх и ужас всё сильнее разгорались во мне, но когда дверь открылась, я увидела Дениса Глухова.
— Фу-у-ух, — облегчённо выдохнула я, но не тут-то было...
— О, Дашка! — нарочно громко воскликнул парень, обходя меня стороной. — Не трусь, тебя никто не укусит, — с усмешкой подметил он, подталкивая ко входу.
Моментально заливаясь краской, я спешно перебирала ножками, но из-за высоких каблуков споткнулась, чуть ли не падая прямо на пол. Одногруппники разразились смехом, оживлённо перешёптываясь. Но им хватило одного разъярённого взгляда Кирилла Алексеевича, чтобы усмирить свой пыл.
Сразу появилось гробовое молчание. Никто не думал что-либо сказать, пошевелиться или даже вздохнуть.
Прикрывая миниатюрными ладонями чёрную юбку, которая открывала обзор на мои стройные ноги и дополняла мой готический образ, я робко подняла свой взгляд на учителя, озаряя его лучами надежды, что он всё-таки милостиво отпустит меня на своё место.
Тишина затягивалась, я первой решила нарушить её, начиная молить о прощении:
— Пр-простите, Кири... — закончить я не успела, так как препод нагло прервал меня, даже не дав объясниться.
— Калинина, что на этот раз? Кот умер? Кто-то смертельно заболел? Или же вновь занималась благотворительностью и переводила стариков через дорогу? — саркастически протянул парень, пробираясь в глубину моей души. Казалось, что он видел меня насквозь, раздевал своим дерзким взглядом, что проходился по всем выпуклым частям моего тела.
Да, признаться, я не была серой мышкой, но это было для меня... слишком! Настолько, что я покрывала его благим матом. Конечно, только у себя в мыслях. Да и я тоже хороша... Надеть такое! Дерзких комментариев в этот день точно не избежать.
А на нас обратили внимание уже все, абсолютно. Что говорить о женской половине, которая с нетерпением ждёт продолжения этого интереснейшего спектакля? Многие смотрели с небывалой ревностью, а некоторые кривили свои губы в усмешке. И лишь лучшая подруга поддерживала меня своим тёплым взглядом.
Уверена, что она снова не понимала, как я умудрилась так влипнуть. Странно, но только я одна из всей группы могла каждый день находить приключения на свою задницу!
— Так и будешь молчать? — с привычными нотками издевательства произнёс парень, продолжая пялиться — нагло! — на мою грудь. Да уж, третий размер приковывал к себе немало внимания.
— Кирилл Алексеевич, я прошу прощения за моё опоздание, такого больше не будет, — уныло бубнила я, рассматривая паркет.
В этот момент дверь распахнулась и в кабинет ввалился тот самый одногруппник, что частично замешан в моём позоре.
«Чёрт с ним! Сейчас главное с учителем разобраться», — твердил мой мозг.
Пока остальные отвлеклись на вошедшего, преподаватель более-менее разборчиво прошептал себе под нос:
— Она настолько сексуальная в этом прикиде, что мне хочется уложить её на стол, раздев догола, но оставив чулки, и трахнуть во всех позах «Камасутры», пока эта девчонка не отключится, — доносилось до меня на... немецком?!
Мне хватило одной секунды, чтобы перевести всё это. И как оказалось, зря. Я уж точно не была готова услышать такие слова от препода, пусть и сексуального, но извращенца! А ведь недавно я сходила по нему с ума, как и все девушки в университете...
Или схожу до сих пор?
Конечно, разве можно было как-то удержаться перед светлыми волосами, бестолково торчащими в разные стороны, и такими завораживающими серо-голубыми глазами.
Шок, полнейший шок охватил меня с головой. Отчего приподнялись веки, руки начали трястись. Хорошо, что никто этого, казалось, не замечал. Разумеется, из всех присутствующих только я знала немецкий! И только я слышала это...
Щёки ещё сильнее покраснели, контрастируя с моей бледной кожей, начиная походить на алый рюкзак, что красовался у меня за спиной. Парень заметил это изменение и растянул хищную улыбку по всему лицу, но к счастью, не отпустил никаких ядовитых комментариев. Борьба взглядов — льдисто-голубого и такого дерзкого серого — продолжалась до тех пор, пока я не сдалась под его натиском, шепча:
— Можно мне сесть? — снова глаза в пол. Стыд пробирал до костей.
— Да, — твёрдо сказал он и замолчал, наблюдая за тем, как я медленно шла к своему месту, поднимаясь по ступенькам. От этого и так короткая юбка неприлично задралась, оголяя кружева на чулках. Именно это приковало взгляд препода к стройным ножкам. — И да, иди к доске.
Чёртчёртчёрт! Он это специально?
Искренне желая, чтобы эта лекция закончилась, я неспешно положила рюкзак на своё место, одёрнула юбку и двинулась к учительскому столу, чтобы взять учебник, который протягивал Кирилл Алексеевич. Забирая книжку, я случайно докоснулась пальцами до его руки и в следствии заметила, что он улыбнулся своими белоснежными зубами. Как хищник при виде своей аппетитной жертвы.
— Списывай текст, который находится на двадцать восьмой странице, — равнодушно сказал он, а я чуть ли не офигела. Тут текста-то... Занятие на целый час! Да ещё и дополнительные задания внизу имелись...
«Упс, кажется, я сильно влипла», — пронеслось в голове, когда я брала мел, чтобы начать выполнять муторную работу.
Чтобы всё это уместилось на несчастной доске, мне пришлось встать на носочки, что было чересчур, так как я была в юбке-карандаш, которая сильно скользила по коже вверх, намереваясь оголить край трусиков. А радовать глаз этого пошляка — да и всей мужской половины группы — мне совсем не хотелось.
И только стоило вспомнить про этого извращенца, как он снова заговорил на немецком:
— Её ножки так меня заводят... Мне так хочется, чтобы она поласкала ими мой член, а потом взяла его в свой дерзкий ротик, — на одном дыхании выпалил преподаватель, думая, что никто его не понимает.
Никто, значит?
Я яростно сжала мел в руке, что он чуть ли не начал крошиться. Внутри справляясь со своим бушующим гневом, внешне я выглядела вполне... безобидно. Только тяжёлое дыхание могло выдать меня. Парень и подумать не мог, что я его понимаю. Поэтому продолжал говорить себе под нос:
— Вот же сучка, сама надела эти чёртовы шмотки, эту ебанутую обувь, что так возбуждает, — сладко протянул он, продолжая рассматривать меня. Ух...
Его пальцы торопливо постукивали по поверхности стола, выдавая его нетерпение.
Бесит!
Моё терпение иссякло, поэтому я резко закончила списывать предложение, поставив жирную точку. Резко вздохнув, развернулась, при этом кладя мел на место. Препод не ожидал этого, поэтому в его глазах был немой вопрос, на что я ему ответила на том же немецком:
— Мечтай молча, грёбаный фашист, — обойдясь одной фразой, я проскочила мимо него, краем глаза замечая его член, что стоял колом, и гордой походкой направилась к своему месту, чутка повиливая бёдрами. Во мне бушевали непонимание и злость на этого извращенца, который сидел за своим столом и всё ещё тарабанил пальцами. Звук дико раздражал, пробираясь под кожу. Всё вокруг давило на меня с неумеренной силой. Хотелось убежать из аудитории, никогда не видеть его.
«Пусть побесится», — неожиданно решила я, присаживаясь и соблазнительно закидывая ногу на ногу.
Я старалась держаться стойко. Во мне бушевал дикий азарт, так хотелось подразнить этого высокомерного типа. Но что-то подсказывало, для меня это просто так не сойдёт с рук.
— Калинина, пять. Останься после этой пары. Насколько я помню, то она у вас сегодня единственная, — твёрдо проговорил он, не стирая с лица эту соблазнительную ухмылку, от которой таяла большая половина девушек. Вот засранец! Даже виду не подаёт, будто ничего и не было.
— Но...
— Никаких «но», — заткнул меня Кирилл Алексеевич. Так, что мне лишь оставалось с грустью и досадой опустить голову на сложенные руки. — Все могут идти, конечно, кроме Калининой, — резко произнёс он, и все со счастливым визгом побежали из аудитории.
Чёртчёртчёрт...
Моя лучшая подруга молча кивнула мне, мол, всё будет хорошо, и удалилась за остальными.
Знала бы она, на какую участь обрекла меня.
Нас осталось двое. Только он и я.
Я же упрямо продолжала сидеть на своём месте, изредка пробегаясь глазами по кабинету. Сначала парень сидел неподвижно, размышлял о чём-то, но потом неожиданно вскочил с места, взяв ключ, и закрыл аудиторию.
Ну всё, начало-о-о-ось...
Уже можно начинать верить в Бога и умолять его о том, чтобы всё обошлось?..
Как бы не так, но это, наверное, не поможет, потому что Кирилл Алексеевич за считанные минуты оказывается рядом с моим местом и нависает над моим хрупким телом, смотря на меня угрожающим взглядом.
— Ты у нас тянешь на отличницу... Тебе же не нужны двойки, ведь так? — он решил прибегнуть к хитрости, пригрозив ценным. Вот ёбаный ублюдок!
Да, кстати. Учусь я ничего, шарю в чём-то. Только вот по виду не скажешь.
— И что с того? — с поддельным равнодушием ответила я, хотя на самом деле уже тряслась от страха.
— А то, — вырвалось у препода до того, как он схватил меня за волосы, приподнимая голову, и впился жёстким, но одновременно нежным поцелуем в мои пухлые губы. Я изначально опешила от этого, но потом втянулась во вкус и ответила ему тем же, забываясь обо всём.
Стоило признать, что целовался он офигенно! Так даже не умели мои ровесники, которые, наверное, уже перетрахали большую женскую половину университета.
Возможно, отвечать ему было глупо, но сердце отчаянно требовало этого, рвясь вперёд, стуча так, что этот звук разносился по всей аудитории.
Казалось, что оно скоро остановится от адреналина.
То, что хотели получить все девушки, безжалостно добивались этого, но вечно получали отказ, досталось мне! Да, это было странно признавать, но этот человек сводил и меня с ума.
Нет, я не растекалась, как остальные, но эффект определённо был. Ещё какой...
Пока я разбиралась с борьбой внутри себя, его язык вовсю хозяйничал у меня во рту, доставляя безумное удовольствие. Пройдясь по небу, кромке ровных белых зубов, он устраивал страстный танец с моим языком, лаская. Прекратив терзать мой рот, Кирилл принялся оставлять влажные поцелуи вдоль подбородка и шеи. Местами он жёстко прикусывал кожу, а потом, как будто извиняясь за содеянное, обдавал укус тёплым дыханием и зализывал.
Я всё продолжала сидеть за столом, но одним движением он схватил меня под ягодицы и понёс на свой стол, не отрываясь от прежнего занятия.
Смахнув оттуда все лишние предметы, что с грохотом упали на пол, парень усадил меня на твёрдую поверхность и одним движением заставил прилечь, облокотившись на локти.
Из моего рта текла слюна, которую он тут же слизал. Вернувшись к начатому, препод стянул с меня топ, что явно был лишним. Его глаза загорелись озорным блеском, и не прошло и секунды, как лифчик полетел следом.
Он всё ещё оставался в одежде, но не надолго. Я приподнялась и начала расстёгивать пуговицы на его рубашке. Терпения уже не хватало, а гадкие пуговицы так и не поддавались. Пришлось стянуть лишний предмет через голову.
Мой взгляд сразу же зацепился за его торс, где красовались кубики пресса. Я аккуратно дотронулась до них рукой, начала водить вверх-вниз, медленно приближаясь к стоящему колом члену.
Однако Кирилл не дал мне закончить, вновь перехватывая ситуацию в свои руки. Под его руководством юбка полетела к остальным вещам. Он же припал губами к внутренней стороне бедра, плавно приближаясь к трусикам.
Я тихо стонала под ним, глубоко в душе боясь, что нас услышат. Но это тут же ушло на задний план, когда он подцепил своими ловкими пальцами кружевную кромку трусов и отодвинул. Его язык тут же прошёлся по складочкам, из-за чего я задёргалась, пытаясь сдержаться.
Меня чуть не накрыл оргазм. От простых, блять, движений языком!
Спустя мгновение трусы полетели к чертям, но на ногах всё же остались обтягивающие чулки.
— Ты решил воплотить свои мечты в реальность? — сладко, протяжно произнесла я. Но в моём голосе слышались нотки страха, что накрывал меня, когда я представляла, какая боль пронзит меня в будущем...
— Да... А ты сомневалась в этом? — соблазнительно произнёс он, отрываясь от дела. С моей стороны раздался обречённый стон. — Ты девственница? — резко задал вопрос он.
— Д-да, — запинаясь от нехватки ласк, пробубнила я.
— Обещаю, что буду осторожен, — прошептал на ухо учитель, посасывая мочку. Неожиданно его острые зубы впились в кожу, из-за этого хотелось завизжать, но рот вовремя накрыли его губы, поэтому от меня послышалось лишь своеобразное мычание.
Одна его рука мяла грудь, а другая во всю исследовала строение женских половых органов. И сейчас, когда он наткнулся на выпирающий бугорок, что именовался клитором, я заметалась по столу, пытаясь сдержать рвущиеся на волю стоны. Он не прекращал. Продолжал водить круговыми движениями, поэтому внизу живота образовался тугой узел, что жаждал развязки. А она как раз подоспела! Последний раз надавив сильно-сильно, он остановился и стал наблюдать за тем, как я корчусь от наслаждения, соблазнительно выгибаясь в спине. Волна накрыла меня с головой.
И именно в момент пика он быстро стянул с себя остатки одежды, прикоснулся головкой члена к моему влагалищу и резко вошёл.
— А-а-а-й, — раздалось из моего рта, пока я ещё не отошла от оргазма. Кирилл вновь запечатал мой рот поцелуем, утешая ласками.
Боль потихоньку начала утихать, и я согласно кивнула ему, чтобы он продолжал.
Сделав грубый толчок, он достиг поверхности чего-то, в следствии этого новая порция боли вновь пронзила меня. Но вскоре это сменилось наслаждением, что приходило от его резких глубоких толчков, влажных поцелуев и умелых ласк руками. Он скручивал своими пальцами мои соски, но так, что это не приносило никаких страданий.
Райское наслаждение...
Наслаждение, которое смешалось в одном стакане со сладострастной болью.
Разве это не лучшее наказание?
— Моя дерзкая госпожа, — под конец прорычал он, выскальзывая из моего нутра и обрызгивая мою грудь своей спермой. Я же витала в сладких облаках от фееричного оргазма.
— Мы обязаны это повторить, — прошептала я, приоткрывая глаза.
— А кто сказал, что мы закончили? — тут же раздалось в ответ, и я увидела, что его член упал не до конца. — Ты же мне поможешь?
