О коньках и двух неловких тормозах

1.

  Юнги знает, если начальство узнает о том, что он покидает свой пост, голова будет болеть от подзатыльников, но ничего не может с собой поделать. Парень никогда не увлекался спортом, не был любителем смотреть национальные чемпионаты, разные конкурсы, касающиеся фигурного катания, не просиживал часы перед телевизором, болея за любимую пару или команду. Юнги вообще спорт не привлекал, даже если являлся красивым и утончённым. Но вот красивого и утончённого парня, приходящего на каток за полтора часа до его закрытия, Юнги пропустить не смог.

Чимин учится в институте на экономическом, куда его запихнули родители, и ненавидит свою жизнь всеми фибрами души. У Чимина шумные друзья, любящие его подкалывать, всегда тяжёлая сумка, набитая конспектами, и красивая улыбка. Чимин любит улыбаться, и Юнги без зазрения совести любуется пухлыми губами, пока парень заполняет время в журнале и ставит свою подпись. В нём вообще-то нет ничего необычного, кроме странной тяги к растянутым свитерам, но Юнги всё равно ходит за ним, как привязанный, хотя и старается оставаться незамеченным. Это легко на самом деле, ведь зал с катком просто невероятно огромный. Множество трибун по вечерам не освещаются, и всегда можно притаиться на одном из задних рядов возле выхода, оттуда наблюдая за чужими грациозными движениями.

Чимин создан для льда, для коньков, для катания. Он не фигурист и не занимается этим профессионально. Простой мальчишка, любящий рассекать ледяную гладь, но Юнги уверен, если бы только Чимин попытался попасть на какой-нибудь конкурс, посвящённый фигурному катанию, он бы обязательно взял призовое место. Иначе и быть не может. Так думает Юнги, наблюдая за тем, как Чимин разгоняется, а после проезжается ласточкой. Мин тоже умеет кататься, но в жизни не осмелился бы на такие пируэты, боясь разбить нос или голову. Чимин же чувствует себя вполне комфортно. Катается с прикрытыми глазами, слушая музыку в наушниках, и едва заметно улыбается. На нём очередной растянутый красный свитер, узкие джинсы и белые коньки. Чимин подъезжает к центру, делает круг вокруг своей оси и останавливается, чуть отводя ногу за себя и в сторону. Юнги представляет, как зрители восторженно кричат и громко хлопают, как в парня летят плюшевые игрушки и цветы, а после обязательно...

- И долго ты будешь сидеть там один? Может, спустишься?

Картинка, в которой Чимину вручают золотую медаль, расплывается и исчезает. Юнги подскакивает со своего места и испуганно смотрит на Чимина, что машет ему рукой, подъезжая к бортику. Неловко. Так чертовски неловко. Юнги не планировал спалиться. Он вообще-то ас в наблюдении. Натренировался за то время, что Чимин приходит на каток, а это почти два месяца. Поэтому первым желанием было просто сбежать, избегая смущающего разговора. Только смысла в этом никакого, ведь Юнги далеко не убежит, а Чимин ещё придёт коньки ему сдавать. После позорного бегства Юнги вряд ли сможет когда-нибудь посмотреть ему в глаза.

- Привет. Юнги-ши, верно?

Чимин улыбается тепло и рассматривает с любопытством. Юнги, спускающийся к нему настолько медленно, насколько это вообще возможно, чувствует себя куском льда, для движения не предназначенным, застывает в паре метров и неловко кивает, отводя взгляд. Сам он в такой ситуации чувствовал бы себя не самым приятным образом, ведь никому не нравится, когда за ним подглядывают. Но Чимин не выглядит сердитым или злым. Чимин притопывает правым коньком, перевешивается через перила и одаривает широкой улыбкой.

- А я-то думал, мне мерещится, что за мной кто-то наблюдает. Если бы не твоя белая толстовка, я бы тебя и не заметил. Тебе нравится смотреть, как я катаюсь?

- Просто Юнги, - нервно прочищает горло Мин и едва заметно кивает. - Прости, я не должен был мешать.

- Ты не мешал, - тут же часто-часто качает в отрицательном жесте головой Чимин и отводит взгляд, явно смущаясь. - Знаешь, иногда я представляю себя великим фигуристом в переполненном зале. Представляю, как за мной наблюдают фанаты и судьи, как жадно следят за каждым движением камеры, транслирующие происходящее на экраны телевизоров. Мне нравится представлять, что где-то там мои родители смотрят на меня и волнуются обо мне, переживают и надеются, что я смогу победить. Но потом, когда я заканчиваю кататься, вокруг лишь пустота, и это угнетает. Но сегодня здесь ты, и мне намного легче.

- Ты хотел бы пойти в фигурное катание, да? - спрашивает Юнги, немного расслабляясь во время чужой исповеди, и Чимин кивает.

Он отталкивается от бортика и катится спиной назад, после делая небольшой круг и начиная ехать восьмёркой.

- Это была моя детская мечта. Я мечтал о том, что буду кататься. Что весь мир узнает моё имя. Пока мои друзья гоняли мяч во дворе, я занимался гимнастикой и танцами. Мама отдала меня в секцию, умилялась тому, что меня тянет в искусство. Плакала на конкурсах, когда мне вручали очередную грамоту. В средней школе я начал кататься. Ничего серьёзного, просто увлечение, а после... После я понял, что это действительно то, чего я хочу, и признался родителям, что хотел бы связать свою жизнь с катанием. Мама как чувствовала, что так будет, поэтому отнеслась мягко, а вот отец... Отец был категорически против.

- Так всегда, - фыркает Юнги и подходит к бортику, опираясь об него и с интересом наблюдая за Чимином, ведь вблизи всё иначе: ещё красивее и более завораживающе. - Родители говорят нам, что делать с нашей жизнью, а после уходят, оставляя нас разгребать заваренное ими дерьмо. Я вообще считаю, что из-за родителей и их пустого «я лучше знаю» мир не смог увидеть многих музыкантов, художников, писателей и прочих деятелей искусства. Можно подумать, адвокатов и экономистов сейчас так мало, что всем поголовно нужно идти учиться только на них.

- Вот и я так отцу ответил, - смеётся Чимин и закручивается вокруг своей оси, вскинув руки вверх. - Теперь мы с ним не разговариваем. Вообще. А ведь с той ссоры прошло почти четыре месяца. Мама из-за этого переживает, плачется мне в плечо и говорит о том, что всё это неправильно, что мне нужно извиниться. В какие-то дни она начинает упрекать меня во всех грехах, и я просто ухожу сюда, чтобы проветрить голову.

- В последнее время всё чаще, - замечает Юнги, и Чимин пожимает плечами.

- Проблемы в учёбе, грядущие экзамены, завал на подработке, а дома вечные упрёки и скандалы. Надоело. Хочется тишины и спокойствия, а всё это я могу получить лишь здесь. К тому же я... Нет, это неважно.

От Юнги не укрывается, как Чимин краснеет щеками, вскользь смотря на него и тут же отворачиваясь. Он не решается спросить, в чём дело, поэтому просто наблюдает за тем, как Чимин вновь погружается с головой в свои фантазии, мурлыча себе под нос крутящуюся в голове мелодию и начиная скользить по всему катку, выписывая красивые фигуры и пируэты.

За ним приятно наблюдать, и в какой-то момент Юнги не может сдержать желания, что давно томилось в нём, достаёт телефон и открывает камеру. Что ж, стоило подумать о том, что звук на телефоне включен на максимум, ведь Мин вечно не слышит из-за гремящей в наушниках музыки, что ему кто-то звонит. Щелчок камеры такой громкий, что эхо плывёт по залу. Чимин спотыкается и резко тормозит, оборачиваясь и смотря огромными глазами. Юнги спешно прячет телефон и делает то, что подсказывал ему внутренний голос.

Уже за стойкой регистрации Мин падает на стул, тяжело дыша. Давненько он не носился с такой скоростью. Лицо раскраснелось, дыхание сбилось, в ушах бьёт набатом. Вспотевшими пальцами парень достаёт телефон и открывает галерею, загружая сделанное фото. На нём Чимин в изящной позе со вскинутыми руками клонится в сторону, скрестив ноги. Кадр немного смазанный. Чимин тогда как раз начал крутиться вокруг себя, поэтому изображение и поплыло. Рассматривая получившееся фото, Юнги не слышит шагов и не сразу обращает внимание на стук коньков о потрёпанную поверхность стойки.

- Это немного смущает.

Негромкий голос звучит прямо над ухом, и Юнги обязательно разбил бы Чимину нос затылком, если бы тот вовремя не отскочил от вскинувшегося парня. И застывают, как два идиота, таращась друг на друга и семафоря красными щеками. Чимин неловко коротко смеётся и натягивает рукава свитера на ладони. Юнги пялится на него широко распахнутыми глазами, а после вдруг прыскает. Через секунду небольшое помещение заполняет смех, и атмосфера немного разряжается, несмотря на всё ещё витающее в воздухе смущение.

- Думаю, раз уж тебе так нравится, как я катаюсь, мы могли бы познакомиться поближе, - робко предлагает Чимин и смотрит на часы. - Тебе ведь уже пора закрывать всё здесь, верно? Если ты ездишь домой на метро, мы могли бы по пути зайти в фастфуд и выпить кофе.

- Я... Да, - заторможено отзывается Юнги и кивает. - Да, это было бы отлично.

И вновь всё как-то чертовски неловко. Чимин заполняет журнал и всё косится смущённо, а у Юнги его коньки из рук почти валятся и нужный ключ в связке всё никак не хочет находиться. К тому времени, как парни выходят на улицу, Мин чувствует себя полным кретином, ведь кто будет так по-идиотски вести себя рядом с человеком, который вроде как нравится. Впрочем, Чимин действительно ему нравится, и этим Мин оправдывает своё поведение. Ведь все немного тупеют в присутствии своего краша, верно?

- Ты забавный, Юнги... Хён. Я рад, что мы наконец-то сможем нормально познакомиться, - говорит Чимин и тянет за собой в нужную сторону, вцепляясь в рукав чужой куртки.

Его пальцы вскользь касаются руки Юнги, и Мин тут же отворачивает лицо в сторону, чувствуя, как вновь заливаются румянцем щёки. Краем глаза парень косится на Чимина и облегчённо выдыхает, ведь Пак выглядит не менее смущённым происходящим, хотя и пытается храбриться.

Они доходят до фастфуда и заходят внутрь, замирая перед кассой и не зная, что выбрать. Юнги вдруг говорит о том, что угощает, а Чимин тут же машет своими небольшими ладонями перед его лицом и заверяет, что не стоит тратиться из-за него. Они спорят недолго, а после решают платить пополам, садятся за столик и какое-то время пьют кофе в тишине. Юнги думает о том, что это было глупой идеей, и после этого неловкого вечера Чимин никогда никуда его больше не позовёт, не желая тратить время на такого замкнутого хмурого парня. Чимин же едва сдерживает себя от бессмысленного словесного потока. Внутри него бабочки с ума сходят, а память услужливо подкидывает недавний поход на каток вместе с Тэхёном, который после все уши ему прожужжал на тему «не понимаю, чего ты паришься, этот твой Юнги так на тебя пялится, что всё понятно без слов». И вот они сидят в фастфуде. Юнги сидит напротив, пьёт кофе и смотрит на него украдкой своими невероятно красивыми лисьими глазами. Чимин думает о том, что тормозил слишком долго. Чимин вдруг хватает Юнги за запястье и начинает выливать на него бессмысленный поток информации. О своей жизни, об учёбе, о друзьях, о любви к мягким вещам и подушкам. Юнги зависает сначала, а после расслабляется, сползает вниз по диванчику и улыбается. У Чимина от его улыбки в груди тепло разливается, и пальцы начинают немного дрожать.

- Хён, ты ведь... Ты не откажешься дать мне свой номер телефона? Ну, чтобы мы могли... Если только ты хочешь, я не наст...

- Без проблем, - прерывает Юнги и жестом фокусника достаёт из своей сумки ручку, начиная писать цифры на салфетке.

- Х-хён... Ты ведь знаешь, что мог просто вбить номер в мой телефон? - робко спрашивает Чимин, сжимая в пальцах салфетку с чужим номером, и совершенно очаровательно хихикает, когда Мин сдавленно матерится себе под нос и бьёт себя ладонью по лбу.

- Вы два неловких влюблённых идиота, - говорит ему после Тэхён.

Это случается немногим позже после того, как Чимин и Юнги расходятся возле метро. Чимину почти сорок минут трястись в вагоне, а у Юнги остановка почти рядом со станцией. Они прощаются неловко, вновь смущаются и несут какой-то бессвязный бред, а после Чимин сбегает, чтобы скрыть покрасневшие щёки, и тут же звонит Тэхёну, вываливая все подробности на голову друга. Тэхён фыркает, гордо заявляет «я же говорил» и принимается лить в уши друга кисель на тему «потому что друг у тебя умный, слушай меня всегда и не...».

Дальше Чимин уже не слушает, бессовестно скидывая вызов и пугая других пассажиров в вагоне своей донельзя широкой улыбкой. Плевать, что думают все эти людишки вокруг. У Чимина в следующую среду запланирована новая встреча с Юнги, который понравился ему ещё в первую их встречу за стойкой регистрации пункта выдачи коньков, и пусть весь мир подождёт.

|End|