Прим.автора: Эм, здравствуй. Это маленький отрывок, который откуда-то взялся у меня в черновиках, не ждите ничего интересного. Начальную идею я забыла, поэтому оставлю эту маленькую историю здесь, а конец ты в праве придумать сам и сделать так, как захочешь.
________________________________
Девушка шла по темной улице, совершенно ничего не замечая перед собой, и напевала мелодию, которую недавно сочинила. На ней был чёрный капюшон, полностью закрывающий лицо, руки в карманах толстовки, а на плечах гитара в чехле.
Как только она дошла до подъезда и остановилась перед домофоном, глубоко вдохнула прохладный сентябрьский воздух и начала набирать код.
Каждый раз, поднимая ногу на новую ступеньку, всё меньше хотелось подниматься. Жила она на шестом этаже, но предпочитала ходить пешком, чтобы подольше не возвращаться домой.
Уже стоя перед дверью, девушка достала телефон и посмотрела на время.
«00:47. Надеюсь, они спят».
Из заднего кармана достала связку ключей, нашла нужный и тихонько вставила в замочную скважину. С легким щелчком открыла дверь и вошла внутрь. Как обычно, кругом идеальная чистота. Не раздеваясь, прошлась по квартире и осмотрелась — тишина. Беззвучно прошла по коридору и завернула к своей комнате. Дверь в неё была приоткрыта — плохой знак.
— Ну и что ты там притаилась? Заходи, — строгий и резкий голос мачехи заставил внутренние органы сжаться. Но девушке ничего не оставалось сделать, как пройти в комнату.
— Где ты опять была? — женщина сидела на кресле посреди комнаты и рассматривала свои ногти, — знаешь, сколько сейчас время? — она подняла свой взгляд со своих рук и полностью изменилась в лице. — снова играла на гитаре?! — резко встала с кресла, приблизилась к испуганной девушке и схватила за запястье, — отвечай, я тебе говорю!
— Да, играла! — от злости щеки девушки покраснели, а гневный взгляд стрельнул в мачеху, — и что с того?!
— Мерзкая девчонка, хватит вспоминать свою никчемную мать и ее сынишку, своим завыванием ты их не вернёшь! —женщина процедила сквозь зубы и дала звонкую пощёчину. Голова девушки опустилась, а из глаз брызнули слезы ненависти.
— Не смейте ничего говорить про моих родных... — резко вырвала руку, дала ответную пощечину и выбежала из комнаты.
— Дженни Ким! Быстро вернись! — но этого девушка уже не слышала.
***
— Тэхен, я не пойду домо-о-ой, — протянул рыжеволосый парень, сидящий за барной стойкой.
— Через десять минут приедет заведующий, выноси из бара свою накаченную задницу или помогай мне убираться, — уже начал раздражаться тот самый Тэхен, что бегал по всему помещению и убирал столики.
— Ну ок, удачи все убрать, — парень встал из-за стойки, взял с нее банановое молоко, ухмыльнулся и вышел из бара.
Рыжеволосый не захотел домой, поэтому пошёл в студию через уютный скверик. Он не знал, почему никто не ходил туда гулять, ведь там всегда было так тихо и спокойно.
Когда парень прошёл почти весь сквер, то услышал пение и потрясающую игру на гитаре, от которых идут мурашки по коже. Такое чистое, искреннее, чувственное. Это просто невозможно описать словами.
Невольно заслушавшись, не заметил, как вокал сменился громким всхлипыванием. Он прошёл по тропинке чуть дальше, пропуская несколько лавочек, а после увидел человека, который сидел к нему спиной с гитарой в руках.
Сразу было понятно, что это девушка: ее толстовка была больше нее размера на три; неширокие плечи; длинные волосы, что развивались на ветру, и даже с одетым капюшоном их можно было увидеть со спины. Ее плечи поднимались и опускались, а всхлипы в ночной тишине казались ещё громче.
— Эй, ты в порядке? — парень подошёл прямо к лавочке, переступил через неё и присел рядом с незнакомкой. Не дождавшись ответа (хотя сам понял, что вопрос риторический), продолжил:
— Я слышал как ты играла и пела. Это потрясающе, — парень попытался незаметно заглянуть под капюшон, но безуспешно — в ночной темноте мало что увидишь, — меня, кстати, Чимин зовут. — а в ответ тишина.
Парень понял, что мог напугать бедную девушку, поэтому просто поставил рядом банановое молоко, про которое успел забыть, и сказал:
— Я не знаю, что у тебя произошло, но банановое молоко мне всегда помогало. Не буду напрягать, приятно..й ночи, — непонятно посмеялся, хотя и сам не понял, из-за чего: то ли из-за «приятной ночи», а не «вечера», то ли из-за этого неловкого монолога. А после просто успокаивающе похлопал по плечу и ушёл.
Оставив девушку в полном недоумении. Но со странным спокойствием и теплом внутри.
