Ещё одна из рода Скайуокер

Раны и Царапины

Примечания:
Энио здесь 18, события происходят примерно за год до битвы на Джеонозисе. Новый фанон – теперь Энакин и Энио близнецы.
Полностью для всего подойдёт:
Au/Ra – Panic Room

Мы часто жертвуем своими близкими рад высшей цели, оставаясь верными своим убеждениям.

Неспокойное время! Назревает конфликт между Республикой и Конфедерацией Независимых Систем. Джедаи стараются удержать хрупкий мир, но граф Дуку продолжает переманивать юных и неокрепших джедаев на свою сторону. Юноша по имени Джул Карпентер попал под влияние тёмного джедая. Совет послал Энио Скайуокер вернуть юношу в Орден...

Сегодня нижние уровни Корусанта были по-особому мерзкими. Отчего-то они пахли не только отходами с верхних уровней, а ещё и нехорошими колебаниями в Силе. Как будто что-то должно было бы выйти из своей колеи, нарушить порядок. В воздухе стоял неприятный металлический вкус, смешанный с рвотой и солью. В то же время пахло чем-то сладким, манящим, сродное со вкусом приторного чая. Это была Тёмная сторона.
Энио не возвращалась в Храм джедаев вот уже четыре дня. Миссия затягивалась, а попросить помощи Скайуокер не хотела – не надо, не маленькая уже. Но вряд ли это можно было назвать это желание самоуверенностью. Не то, чтобы она решила присвоить все лавры себе – она и только она должна была сделать это. Довести дело до конца.
Джул Карпентер сбежал с Храма, убив по пути двух падаванов. Совет сразу понял – юноша обратился к Тёмной стороне, и ничего уже не сможет вернуть его к Свету. Последнее утверждение никто не озвучил, и Энио дали задание выследить Джула. Но сама она знала – её отправили либо убить его, либо умереть самой.
Конечно, ей предлагали помочь и Эйла Секура, и Ферус Олин, и даже Энакин. Но она ничьей помощи не приняла – это было задание Энио, и она его выполнит. Как бы там ни было, от привязанности к друзьям тоже нужно избавиться.
Да, Джул Карпентер был её другом с самого прибытия в Храм. Они всё делали вместе – играли в перерывах между занятиями, вместе тренировались и читали. Они много рассказывали друг другу о родине, о воспоминаниях, о детстве. Это были золотые дни её первых лет в Ордене.
Но затем всё изменилось. Он отдалился от неё, избегал встреч. Энио начала думать, что Джул просто хотел избавиться от привязанности, но всё оказалось куда проще. В глубине души она знала обо всём – видела в зелёных глазах, слышала в голосе. А потом он сам сказал ей – люблю, и ей пришлось ответить – нет. Нет эмоций, есть ясность мыслей. Любовь затуманивает разум, от неё нет ничего хорошего. Для Ордена любовь – это табу, строгий запрет. Энио повиновалась, Джул – нет.
После тех слов он начал сходить с ума. Твердил что-то о Кодексе, равновесии, Тьме... Что-то в ранее светлом, чистом разуме сломалось – это был не джедай Джул. Слишком безумным он стал, а затем от светлого начала ничего не осталась. То, что некогда было чистым и прекрасным, стало уродливым и умалишённым. Его хотели погрузить в искусственную медитацию, но вместо покорности получили только два трупа. Они потеряли Джула.
Очередная лужа плюхнула под сапогами Энио. Девушка остановилась и, облокотившись на грязную стену, перевела дух. Она была измождена беспрерывными поисками следа Джула, совсем не останавливаясь на перекус или отдых. Её миссия – превыше всего.
Успокоиться, вдохнуть глубже, и сосредоточиться. Он был близко, она знала, она чувствовала... Рядом. Совсем.
Энио резко отпрянула от стены – почудился шорох и крик. Девушка включила меч и несколько раз обернулась, вслушиваясь в звенящую тишину. Но ничего и никого не было рядом – только какой-то бездомный спал под стенкой соседнего дома. Выключив меч, Скайуокер снова опёрлась о стену, приложив руку ко лбу. Она точно сходит с ума, вслед за Джулом.
Но это ощущение присутствия Джула не прошло – он всё ещё был рядом. Прятался, что ли?
— Джул! — позвала она. — Выходи, незачем прятаться!
Что-то тёмное промелькнуло слева – это был он. Решил залезть выше, снова сбежать. Энио решительно полезла за ним по шаткой лестнице. Один неверный шаг, и ты упадёшь очень глубоко внутрь планеты.
— Джул! Не убегай, я хочу помочь! — как можно было так нагло врать? — Я хочу поговорить! Поверь!
— Уходи! — дрожащим голосом, с навязчивыми нотками истерии крикнул он, продолжая лезть дальше. Скайуокер по пятам следовала за ним, стараясь подобраться ближе.
— Я не причиню тебе вреда, обещаю! — врёт и не краснеет, а? Квай-Гон гордился бы, ага. — Всё будет хорошо...
— Нет! Ничего не будет!
Она и не заметила, как в погоне за Джулом она последовала за ним на самую крышу одного из «невысоких» строений Корусанта. Обычный, ничем не примечательный дом для плебеев – плоская крыша, которая в скором времени могла обвалиться. В конце концов, они были рядом с промышленным районом Корусанта, тут было всё, что угодно.
Джул стоял к ней спиной, и сбивчиво дышал. Шёл дождь, его капли разбивались о плащ юноши, стекали вниз, снова падая в лужи. Было странно и неловко оказаться с ним наедине снова. Только вместо упоения и счастья она чувствовала, что та тонкая нить, которая связывала её со сломанным разумом Джула, потеряна. Она упустила его. Или нет...?
— Зря ты за мной последовала... Но возможно, это к лучшему... — низкий, с незнакомыми нотками голос Джула звучал глухо. Юноша снял капюшон, и повернулся к ней.
И Энио ужаснулась – его глаза. Они были жёлтыми, как раскалённая лава вулкана, а под ними залегли тени. Чёткие черты поплыли, лицо стала будто бы восковая маска. Да, Совет прав – Джул уже потерян.
— Джул, послушай меня...
— Нет, это ты послушай меня! — голос снова приобрёл спокойное звучание, хотя проскакивали эти истерические нотки. — Они думают, что я сошёл с ума, что обратился к Тёмной стороне... Но это ложь, Энио. Джедаи всегда лгали нам. О Силе, обо всём. Они запретили мне любить, захотели обрести власть над моим разумом...
— Что ты говоришь? Это же бред! — Энио сделала маленький шажок. — Давай вернёмся в Храм, там всё решим...
— Нет! Мы не вернёмся туда! Он... он рассказал мне о многом... — с безумным взглядом оскалился Джул. — Он поведал мне всё, и я стану его учеником... я буду свободен! Я смогу делать то, что захочу!
Джул засмеялся. Не тем звучным смехом, что раньше. Это был истеричный хохот сумасшедшего, который мог смеяться до тех пор, пока в лёгких не останется воздуха, пока глаза не выкатятся из орбит. Это был неровный, раскатистый смех безумца, который мог прекратиться любую секунду.
— Энио... ты же знаешь, я люблю тебя... пойдём со мной... — протянул он ей руку. Вновь серьёзный, пытается собраться с мыслями. — Ты будешь со мной, ты тоже обретёшь свободу!
Скайуокер в немом ужасе смотрела на него. Он был уже совсем другим человеком, не её другом, не джедаем. Кто-то другой, но не тот Джул, которого она знала.
— Ты идёшь по пути, которым я не могу последовать. Джул, молю, остановись! — крикнула она. — Ты уже не ты!
— Я? — он ткнул себе в грудь, с перекошенным от удивления лицом. А затем всё так же дико оскалился. — О, нет! Я чувствую себя настоящим мной!
Энио сокрушённо вздохнула. Всё уже давно было потеряно.
— Мне жаль тебя. Твоя одержимость свела тебя с ума.
— Это не одержимость! Это любовь! К тебе!
Что значат эти слова для неё? Для джедая?
Скайуокер достала меч. Зажгла фиолетовое лезвие. Больше ничего не оставалось, только принять правду и этот бой.
— Я выполню свой долг.
Джул скорбно кивнул. И сам активировал меч. Он тоже всё понял.
С невменяемым рыком он бросился на неё. Энио отбила первый удар, и сама начала нападать, но не успела она нанести удар, как шквал беспорядочных атак Джула посыпался на неё. Они закружились в этом бешеном танце ярких сияющих клинков, в настоящем танце смерти. Её фиолетовый клинок соприкасается с его золотым, искры летят в разные стороны, тут же затухая. Энио сжимает рукоять меча и стискивает зубы до звона в ушах. Джул был сильнее физически, и девушка чувствовала, как тот медленно отодвигает её к краю. Но ей хватило скорости и ловкости, чтобы убрать меч и перепрыгнуть Джула, приземлившись за его спиной.
Даже здесь было видно, что от джедая у него ничего не осталось – до того яростно он нападал, по-звериному рыча. Гнев и ненависть руководили ним, давали больше сил для сильных ударов, но они же сделали его уязвимым.
Короткий удар по ноге решил судьбу Джула. Быстро полоснув юношу по голени мечом, а затем, воспользовавшись моментом, отрубив руки противника, Энио подхватила меч Джула.
Скрестив клинки, девушка приставила их к шее парня, она посмотрела на его лицо. Он стоял на коленях перед ней. Его злость перекрыла чувство боли, и теперь Джулс смотрел на неё дико, как маньяк. Как враг.
— Ты предала меня... Джедайская погань!
А для врагов избытка жалости не может быть.
— Прости меня.
Прошептала она, выключая световые мечи и вытаскивая стилет. Одним движением она вгоняет лезвие по самую рукоять в грудь. Да так глубоко, что конец торчит из спины юноши. Она чувствует, как кровь понемногу заливает руку. Кровь липкая, вязкая.
Джул упал. В конце он лишь глубоко и хрипло вздохнул, и в его груди послышался свист. Скайуокер подхватила юношу, аккуратно уложив на коленях его голову. В последний раз бросил на неё осуждающий взгляд золотых глаз.
И закрыл их навсегда. Умер.
А он напоминал себя прежнего. Наверное, смерть красит некоторых людей. Даёт им то, что они не имели при жизни. Или просто мы замечаем все черты умерших, потому что при жизни не обращали внимание? Может, поэтому Энио узнала, что у Джула была крошечная, почти незаметная ямочка на подбородке.