Сирена провыла второй раз. Продолжая плыть по заливу, Стормчейсер смахнула прилипшую ко лбу прядь волос. Хотелось надеяться, что сейчас объявят очередную учебную тревогу, на которую она может не прийти, и никто этого не заметит.
Рядом с ней, бок о бок, плыл Мило. Такие заплывы вдвоем стали у них традицией. Со стороны они, наверное, выглядели очень странной парой — девушка и плезиозавр. Для Сторм купание в заливе было своего рода лекарством. Оно помогало снять внутреннее напряжение, накопившееся после долгой рабочей смены, во время которой Сторм приходилось таскать тюки сена, да и о вечном голоде позволяло забыть. Ненадолго, впрочем.
Вновь пронзительно загудела сирена, но на этот раз ее сигнал был другим — три коротких резких гудка. Это означало, что теперь все жители города старше десяти лет обязаны идти в городской зал собраний и это вовсе не учебная тревога. Плезиозавр поднял над водой свою изящную маленькую головку и в течение нескольких секунд внимательно смотрел на Сторм. Похоже, за последние несколько лет Мило успел привыкнуть к шумам города, продолжающего все теснее окружать залив бетонными коробками своих домов.
Потом он ударил по воде широкими плавниками, показав на мгновение свое гладкое блестящее тело, которое было раз в пять длиннее любой лодки, когда-либо плававшей по этому заливу.
— Прости, Мило, мне надо идти, — сказала Сторм, и, наклонившись вперед, прижалась головой к его голове. Или это Мило прижался к ней своей головой? Точно ответить на этот вопрос Сторм не смогла бы, да и зачем? Разве имеет это какое-нибудь значение? Нащупав ногами край скрытого под водой прибрежного выступа — балки, Сторм выбралась на берег, подобрала и надела свою сброшенную здесь тунику, сунула ноги в сандалии. Уходя от воды по хрустящей береговой гальке, она обернулась и добавила: — Завтра в это же время, договорились?
Ей в ответ мелькнул в воздухе огромный хвост, и Мило исчез под водой.
С учащенно бьющимся сердцем Сторм пробралась мимо первых, самых ближних к заливу, построек и вышла на запруженную людьми улицу. Густая, плотная толпа текла в одном направлении — в сторону городского зала собраний. Разумеется, на всех мест внутри него не хватит, зал не резиновый, и многим придется остаться на улице, но места теперь уже не хватает нигде и никому. Трудно поверить, но всего лишь пару десятков лет назад почти у каждой семьи был свой дом, а теперь они вынуждены делить его с другими постояльцами и даже спать по очереди в одной постели. Тех, кто не желал смириться с таким положением дел, выселяли, и им приходилось перебираться в пещеры. Впрочем, Сторм все это совершенно не волновало, потому что у нее не было больше ни дома, ни семьи. Таких, как она, подростков-сирот, селили в приюты. Назвать приют домом или хотя бы убежищем? Не смешите. В приюте, например, невозможно иметь что-нибудь из личных вещей. Нет, правилами это не запрещалось, просто все вещи здесь моментально пропадали без следа, вот и все. А уж что по ночам творилось в темных коридорах приюта!.. Ложась спать, Сторм каждый вечер несколько раз проверяла, хорошо ли заперта дверь ее комнаты, да еще и баррикаду какую-нибудь возле нее сооружала.
