Голубая серия

Первая и единственная

Гарри полагал, что в панической атаке, случившейся у Снейпа после судебного разбирательства в Визенгамоте, не было ничего удивительного. Вполне ожидаемо. Проблема заключалась в том, что заботиться о задыхающемся профессоре пришлось ему. Как так получилось, что ответственность легла на него? 

Его показания помогли снять со Снейпа обвинения в убийстве Дамблдора. Это было самое меньшее, что он мог сделать для человека, вставшего между ним и проклятьем Волдеморта. Самое меньшее, что он мог сделать для человека, переставшего наконец скрываться, чтобы предстать перед судом. Самое меньшее, что он мог сделать для того, кто взял на себя его вину за непреднамеренное отравление Дамблдора в пещере; Гарри задолжал Снейпу. 

Но это вовсе не значило, что тот должен ему нравиться. 

Снейп был все тем же уродливым старым засранцем и смотрел на Гарри все с той же яростью, что и всегда. «Господи, за что же он меня так ненавидит? – подумал про себя Гарри. – Сам виноват, что я считал его убийцей директора. Как я мог догадаться, что происходит на самом деле?» 

После окончания судебного разбирательства они аппарировали из Министерства. Уже когда они переступали порог дома в тупике Прядильщиков, Снейп задыхался и был бледен как смерть. 

– Профессор Снейп, с вами все в порядке? – спросил Гарри. 

– Должно быть, какое-то проклятье. Дышать тяжело и сердце колотится. 

– В груди болит? В руку отдает? – Гарри был почти уверен, что это не сердечный приступ, но занятия с мадам Помфри научили его спрашивать по определенному алгоритму: сначала исключи самые опасные для жизни состояния, а потом наиболее очевидные. 

– Нет, Поттер, у меня нет сердечного приступа, – ехидно ответил Снейп, но вдруг изменился в лице. – Или есть? Ты прав, сердце бьется как сумасшедшее. Господи! Мне нужно сесть. Я… я умру? 

– Думаю, у вас паническая атака, Снейп. 

– Это… что это? О Боже. – Снейп выглядел еще бледнее, чем обычно, почти зеленым. 

– Вас тошнит? – продолжил Гарри, мысленно ставя галочку напротив подходящих симптомов. 

– Я рук не чувствую! И тела! 

– Диссоциация… 

– Это… это, должно быть, проклятье, Поттер! Сделай же что-нибудь!