Лгунья

Глава 9

— Леон! — ярость накрыла Грея, а нападавший и не заметил его, забирая Эйлани, скрываясь в лесу, — Ты еще пожалеешь, что на свет родился...

Четырехнувшись, ледяной маг встал на распутье: пойти в деревню или за его знакомым, что прежде числился званным братом. Выбрав первое, юноша легко подхватил странную девушку и, сделав уставший вид, нарочно медленно побрел туда, где его ожидает казнь страшнее котла в аду — кара Титании.

* * *

Голова шла кругом, а тело ныло, обнаружив себя в невесомости, Вармэйлон пару раз моргнула, проверяя не сошла она с ума и в правду все это, но заметив чужие мужские ботфорды, девушка успокоилась, но резко подорвавшись, вскакивая с накаченного мужского плеча и стремительно покидая поле, через которое ее несли к тому «лунному» зданию, делая резкий разворот и материлизуя клинок, что при свете солнца красиво искрился, приложив меч к шее, отрезав при этом прядь белых волос (явно не своих), голубоглазая спросила:

— Ты кто такой и где Грей? — но поняв по ухмылке парня, что здесь произошло, магичка буквально по сатанела на глазах у паренька, что стал своеобразным свидетелем ее всплеска, — Перевооружение: Индиго, — беловласый будто зная, легко отражал удары что так стремительно наносила хвостатая и пользуясь моментом заковали по рукам и ногам, закидывая ее на прежнее место, противно хмыкая.

— Поставь меня наземь! Куда ты меня тащишь, старый хрыч?! Пусти меня и я сражусь с тобой в полную силу! — вопила Эйла, не падая духом, изредка стукая парня коленками в грудную клетку, а его рука давно покоилась под платьем, на ягодице девушки. — А-ну, убрал свои грязные лапы или я за себя не ручаюсь!

— Угомонись...

— Я требую поставить меня на место, ледяной олух!

— Да с чего ты решила, что я старый?! — выйдя из себя, спросил Леон, бросая свою ношу на старый, чуть треснувший алтарь, который зарос мхом и лишайником, пиная ее в живот, от чего девушка откатилась к центру, где заканчивались пентаграммы и где была огромная дыра, уходящая в глубь острова, — И с чего у меня грязные руки? Ты выглядишь не лучше меня сейчас, поэтому замолкни и, будь добра, дождись своего часа... — до Эйлани стала доходить суть слов и ее голубые глаза расширились от ужаса, а тело пробила мелкая дрожь.Она не хотела быть «куском мяса» для этериаса* или быть жертвой для ночного светила, что опять приобретет противный розовый цвет.