Фиктивная Девушка

Part 2

Протирая посудным полотенцем обратную сторону керамической тарелки, я молча, через тонкое стекло пластикового окна, наблюдала за соседской детворой, которая резвилась на небольшом участке тротуара, недалеко от дома. Играя в мою любимую детскую игру - догонялки - они иногда врезались в прохожих, когда оборачивались назад. А потом, забавно опустив голову на грудь, извинялись за свою невнимательность.

Моя мама, что без остановки говорила о чём-то интересном, но маловажном, нарезала овощи для очередного салата на сегодняшний ужин. Скорее всего, она вспоминала наше общее прошлое с семейкой Саммерли, ведь именно с их сыном я провела около трёх месяцев лета в лагере, где находится море, что оставило мне шрам, который первое время сильно болел, напоминая о разбитом сердце.

Даже Даниэль не знает о том, что тогда произошло, хотя он мог и догадываться, наблюдая за моим странным, поникшим состоянием. На сколько я помню, это была последняя неделя перед отъездом и я, набравшись смелости, решила признаться в своих чувствах одному парню.

Этот мальчик, покоривший меня, увлекался музыкой. В отличие от других девочек, которые общались с ним из-за богатых родственников, я действительно наслаждалась его неумелым, но чарующим пением и навыками игры на гитаре. Каждая строка его песен, возможно, связанных с прошлым, настоящим и будущем, заставляла слушать, пытаясь понять его чувства. Он часто сидел около волнующегося моря и записывал только что придуманные стихи, а потом в тишине, что даровала ему творческое вдохновение, наигрывал мелодии, перебирая тонкими длинными пальцами струны гитары, напевая мотивирующие слова.

Как раз в один из таких вечеров я и решилась на признание, вот только не учла одну вещь - вокруг него крутилось достаточно симпатичных девушек, которые желали не его самого, а то, что он имеет, поэтому моё признание, которое, к слову, не было единственным, заставило его очень остро отреагировать. Наговорив друг другу кучу обидных слов, мы разошлись, как в море корабли, грозясь никогда не пересекаться в будущей жизни.

Я долгое время вспоминала его после приезда, пыталась понять чувства, что двигали ним тогда, замыкаясь в своих раздумьях всё сильнее. Его неприятные фразы, которые он кричал мне вслед, оставили кровоточащий шрам, который неприятно покалывал где-то в районе груди, когда я попадала в подобные ситуации. Это было, словно живое напоминание о том, что слова могут ранить сильнее, чем любое другое острое оружие, ведь моральные раны заживают куда дольше физических.