К северу от Чернобыля (книга 1)

Глава 15

Фрол расстрелял все патроны и начал менять магазин. Агропромовцы, ощутив паузу в огне атакующей группы, приободрились, и решили преломить ситуацию в свою пользу. Один автоматчик держал под обстрелом выход из коридора в зал, второй прижимал Фрола в его укрытии, а третий где? Тоже мне, бином Ньютона. Ежу понятно, ползет вдоль стены, заходит сбоку. Армейцы сказали бы на своем нечеловеческом языке — осуществляет фланговый обход. Нет у Бегуна фланга, да и не было никогда. А бок есть. Левый парни из двери прикрывают, а в беззащитный правый можно очередь получить.
— Эй, Бывалый! — крикнул Фролов.
— Чего тебе, Бегун?! — ответил старый приятель.
— А в тюрьме сейчас макароны дают! — весело заорал Фрол и влепил длинную очередь на все тридцать патронов по обнаглевшим защитникам Вампира. Знайте свое место, любители одноразовых шприцов. Может быть, вы и хорошие парни, но есть у вас два недостатка. Зря вы родились и долго живете. Второй сейчас будем лечить универсальными пилюлями. Патрон унитарный лечит от перхоти, запоров и кариеса. Держите, гады!
Застучал третий автомат. Точно, приполз, залег в пятнадцати метрах и старается попасть в сумраке в цель. Запеть ли песню громкую, разбить лихую голову, подумал Фрол. Ли отдельно, и непременно разбить. Кто-то из агропромовцев пристрелялся, и пули не давали высунуться из окопчика.
— Бегун, мама твоя женщина, тебе там что, медом намазано? Меняй позицию! — скомандовал из проема Лаврик. — Мы прикроем!
И два ствола выбили мелодию грустного рэгги.
В это что-то есть, подумал Фрол, что-то кевларовое, изначальное, со стальным сердечником. Жалко, в зале гранатами не покидаешься, самого зацепить может, не осколками, так взрывной волной. Он встал на четвереньки, и аккуратно, не торопясь, стал пробираться к дальней стенке. Очень не хотелось впопыхах за что-нибудь зацепиться, и превратиться в неподвижную мишень. Слишком свежи были впечатления о том, как он сидел в ловушке между бетонных плит, а голодные слепые псы лезли к нему в надежде подкрепиться. Хорошего помаленьку, горького не до слез. Так не торопясь, Фролов добрался до стены и залег за большим соединительным вентилем. Как-то вдруг всем надоело безрезультатно жечь патроны, они, между прочим, денег стоят, и наступила тишина. Относительная, конечно. Гудели трубы, хлюпал и булькал «холодец», трещала «электра», щелкали патроны, забиваемые в магазины, с другой стороны вентиля загнано дышал третий агропромовец. Тоже мне, обходчик, твою налево!
— Вот ты тут помираешь, а они там твою пайку едят, — решил позлить врага Бегун.
Не подействовало. Зайдем с другой стороны.
— Чего это вас спасать не идут? Самое время на нас в штыковую атаку пойти. В психическую. Что народу маловато или штыки затупились? Ты что молчишь? Немой, что ли?
Корявый мат в ответ. Ага, говорящий. Сейчас мы тебя расшевелим. Вот так тебя, и этак, и в сложной позиции с привлечением родственников. Вот и обиделся, прыгнул через железку, в правой руке нож. Танцев не будет, автоматчиков вокруг слишком много, поваляемся на полу. Ух, какой бугай тяжелый. Фрол дернулся в бок, уходя от прямого удара сверху. Стрелки с обеих сторон оживились, сдерживая друг друга, пресекая возможность прийти своему бойцу на помощь.
Бегун в своей тяжелой броне был в заведомо более выгодном положении. Режущих ударов он вообще не боялся, а колющих старался избегать. Свою тактику боя он продумал раньше, когда склонял родню противника. Раз, удар в левую кисть, кровь каплями. Два, лезвием по пальцам, держащим нож. Кровь струей. Скоро свалиться в обморок. Вот и пленный для допроса. То-то команданте обрадуется.
Клерк, поднявшись в верхний зал, подошел к телу Раскатова, снял с него защитную сферу, пояс с патронами и гранаты.
— Прости, брат, что потревожил, но нам это добро, нужнее. Ты недолго будешь без компании, сдается мне, что купил я билеты в один конец.
По привычке осмотрел убитых агропромовцев. Все найденное ссыпал в трофейный рюкзак, решив, что разберется с находками позже. Голова все еще кружилась, и команданте присел. И он бы курил, если б курил. Внизу активно стреляли. Ударила очередь на полный диск. Азартные ребята, веселятся на всю катушку. Пора присоединятся, а то так все пройдет мимо. Вперед на карнавал жирной пятницы. Маэстро, урежьте блюз! Когда подохну я, меня не хороните, возьмите мое тело, и в спирте утопите, в ногах и в головах поставьте мне бочонок, тогда червям могильным не жрать моих печенок. Вперед, дикий гусь, пес войны, по тебе некому плакать, иначе ты бы жил по другому. Клерк плавно встал, чтобы не зашатало, и пошел обратно.
Подойдя к середине коридора, он понял, что в картину мироздания вкралась ошибка.
— Я вам что приказал, так вас и вот так тоже, — выдавил он, борясь с бешенством.
— Ну, расстреляй нас за нарушение приказа, — предложил, не переставая стрелять, Лаврик. — Что так долго? Наружу выбирался, смотрел, не скачет ли помощь кавалерия из-за холмов?
— В сторону, рыжий клоун, — рыкнул командир.
Лаврик отпрянул. Клерк прошелся прицелом винтовки по баррикаде из металлолома. И ничего.
— Постреляйте, — прошипел он сквозь зубы. Команданте стоял в полный рост, изготовившись для стрельбы. Бывалый встал на колено, Нарком лег на пол, и выставил ствол из-за угла. — Огонь.
Автоматы дружно ударили короткими очередями. Агропромовцы ответили. В дальнем конце зала заплясали вспышки. Мелькнула рука с автоматным рожком. Вот тебе. Дикий вой раненого перекрыл шум боя. Не то здесь было время и место, чтобы надеяться на чудо и попробовать остаться в живых. Наркоманы быстро перестают быть людьми. Они на них похожи, но что их волнует, о чем они думают и мечтают простому человеку не понятно, да и не к чему. Помирать ему явно не хотелось, а придется.
На последнего автоматчика, оставшегося в строю обрушился шквальный огонь. Высунуться и пострелять в ответ, у него не было ни малейшей возможности. Пули со свистом рвали воздух, подсвечивая сумрак подвала редкими искрами трассеров. Он все же встал. Не захотел лежать и ждать, когда подойдут и расстреляют в упор. Хотел взять плату кровь за кровь. Многие хотят, да не у всех получается. Три ствола с двадцати метров ударили свинцом в бывшего человека. Попытка не удалась, но достойна уважения.
Лаврик метнулся вперед и дал две контрольные очереди. Баррикада была зачищена.
— Эй, мне кто-нибудь будет помогать? У меня боец упорный, все еще дергается. Сильный очень и тяжелый, — позвал на помощь Фрол. — Быстрее он руку вырвал!
Раздался глухой удар кулаком в щиток бронестекла, громко лязгнули зубы Бегуна, щелкнула чека «ананаски», и на центр зала, прямо под ноги группы захвата выкатилась...
— Граната!! — крик Лаврика наверно было слышно и на поверхности.
В природе есть исчезающий вид, который никто не занесет в «красную книгу». Не будет, и не надо. Настоящий блатной, по фене ботает, никогда не работает. Среди миллионов ранее судимых их не больше тысячи. О них поют песни на этапах и рассказывают истории в пересылках. В плоть и кровь вбит закон. Если сгорел, бери все на себя. Бывалый сделал шаг вперед и лег на гранату. Пальцы его впились в железо.
— Ну, ты, сука, нас не переживешь, — сообщил приговор своему противнику Фрол, выдернул нож и вогнал его под кадык врага.
Взрыв громыхнул относительно тихо, по-домашнему. Некоторые петарды громче хлопают. Осколки не разлетелись, и только тело Бывалого, изогнутое, как на изгибе морской волны, перевернулось на спину. Бегун метнулся к другу.
— А в тюрьме сейчас... — сказал Бывалый и умер.
Клерк обвел взглядом центральный зал. Семь мертвых тел, одно из которых своего бойца. Не веселая получается картина маслом.
— Зря ты «языка» убил, — сказал он с сожалением Фролу.
— А он...
— Да понимаю я, — вздохнул Клерк. — Сам бы убил, да вот куда нам сейчас идти, хоть монетку кидай — налево или направо.
— Осторожнее, тут еще невидимые зверьки водятся, — внес свою лепту в обсуждение Лаврик.
Все вспомнили расстрел кровососа несколько дней тому назад. И народу тогда было побольше, и настроение повеселее.
— Желающих повернуть нет?
Лаврик обиженно хмыкнул, а Фрол оскалил зубы.
— Ну, это я так, для порядка, — извинился Клерк.
Фрол не мог успокоиться после рукопашной. Энергия в нем била ключом. Подскочив к двум трофейным рюкзакам, собранным Клерком в верхнем зале, он вытряхнул их содержимое на землю. Среди разнокалиберных патронов, пистолетов, к которым бандиты питали истинную любовь, и бинтов мелькнул корпус с антенной.
— Серьезная вещь, — оценил добычу Бегун, — спутниковый телефон. — Он пощелкал кнопочками. — Работает.
Вот так, подумал агент. Ничего удивительного в этом нет. Сейчас на защиту Агропрома встала бандитская элита, ветераны и мастера. Денег у них много, могут позволить себе спутниковую связь за две тысячи евро в месяц. Простое дело взять аппарат в руки, выйти на поверхность, набрать заветный номер и пусть рота силового прикрытия зарабатывает ордена и премии. Только как говорят мои блатные друзья — стремно это, западло. Однако надо принимать решение.
— Ну, что сидим? Не курицы, яиц не высидим, — взвился нетерпеливый Фрол.
Что ж, галеры крепче нашей не бывало на морях, и вперед галеру гнали наши руки в волдырях.
Клерк поднял вверх сжатый кулак — отрядом командую я. Разжал кулак в вытянутую стрелой ладонь и резко махнул вперед — следуйте за мной.
Тройка перестроилась уступом. Команданте впереди вдоль левой стены, Лаврик чуть сзади по центру коридора, замыкающий Фрол, у правой. Выйдя в радиальный коридор, группа остановилась и прислушалась. Треск мощной «электры» и гул труб заглушали все звуки. Лаврик глубоко задышал.
— Вот пишут на пачках, что курение смертельно опасно для вашего здоровья, а курильщики все не верят и не верят, — прошептал он. — Оттуда дымком тянет, слева.
Определившись с направлением, уцелевшие бойцы двинулись дальше.
Выбравшись из маршрутки, Паша встал в тень под раскидистое дерево. Дома в Темной Долине он все время что-нибудь жевал, то за компанию с Плаксой, то просто было время завтрака, обеда или ужина. Сегодняшний обед он пропустил из-за отлета, с базы сразу уехал в город, а привычный к большим количествам еды аппетит требовал свою долю. Кстати, анекдот. Один доктор говорит пациенту:
— Ешьте только тогда, когда придет аппетит.
На следующий день звонок по телефону:
— Доктор, да сколько можно ждать этого аппетита, можно я один поем, а то кушать очень хочется.
Паша немного поулыбался, вспомнив старую историю, но есть все равно хотелось. Он огляделся вокруг и увидел вывеску «Бабай Бар». Ну, вот сейчас мы и перекусим, решил он и двинулся прямо на нее.
— Уважаемый, постойте, пожалуйста, — услышал юнкер сзади требовательный голос.
Ну, вот всегда так. Чем ближе заветная цель, тем больше препятствий. Юнец, не поворачиваясь, принюхался. Трое. Один наелся сала с чесноком, другой выпил с утра пива. Эх, Миколу бы сюда, как бы он пива бы попил. Все курят. Убогие слепые псы. Можно положить их одной очередью, стреляя просто на запах. Юнкер повернулся, одновременно переведя шептало автомата на стрельбу очередями. Его доведенный до автоматизма жест был замечен командиром патруля, сразу слегка побледневшим. Опытный слепой пес, подумал Паша и, если кинется — первую пулю ему.
Давненько прапорщику Кравчуку не было так страшно. Смерть стояла перед ним и глядела прямо в очи. Надо было сидеть в баре и выпить еще по кружечке пива. Надо уворачиваться от пули, которая совсем уже рядом.
Козырнув, как старшему офицеру, прапорщик предельно вежливо сказал:
— Извините, уважаемый, за беспокойство, но Вы ходите без знаков различия.
Вежливая собачка, просто увидела непорядок в одежде и решила дать совет.
— Ваши предложения, пан прапорщик?
— Зайдите, пожалуйста, в военторг и купите полевые погоны на липучках. Очень рекомендую, — прапорщик вытер пот со лба. Козырнув еще раз, он развернулся и пошел восвояси.
— А документы проверить? — спросил молоденький ефрейтор сзади.
— Я отойду метров на сто, а ты его догони и проверь. Может быть, попадешь в больницу, а не в морг. Тут много от удачи зависит.
Ефрейтор задумался.
— Не думай, от этого морщины на лбу появляются. Делай, как старшие, дольше проживешь. Сейчас сядем в баре и больше сегодня на улицу ни ногой.
Магазин военторга оказался сразу за углом. Фотоэлемент послушно распахнул двери перед посетителем, и Паша уверенно шагнул внутрь.
Народу было не много. У прилавка один капитан делал мучительный выбор, какую рубашку предпочесть из хлопка или из шелка, двое мальчишек разглядывали эмблемы родов войск, и сержант сверхсрочник подбирал себе перчатки по руке.
— Что угодно уважаемому пану? — обратился к Юнцу среднего роста дедушка с мерной лентой, висящей на шее.
— Погоны на липучках, — отчетливо выговорил покупатель.
— Ваши документы, пожалуйста, — попросил седой закройщик.
Паша вытащил весь пакет и подал ему в руки.
— Присаживайтесь, ясновельможный пан юнкер.
Офицер у прилавка развернулся. Даже он был всего лишь почтенным паном, что представляет сбой юнкер, который старый Исаак называет ясновельможным.
— Значит так. Парадная форма, безусловно, из офицерского сукна. Полевая форма. По три комплекта белья. Оружейная сумка для вашего великолепного автомата, парадные ножны. Индивидуальная работа непосредственно под Ваш клинок. В данный момент есть только золотая орденская планка. Это необходимый минимум. Полчаса нашей работы и пять тысяч Ваших денег. Вы согласны?
Паша достал пачку надоевших ему стоевровых купюр, которую таскал с собой без всякого толку с самого обеда, и, поделив ее пополам, положил деньги перед старым закройщиком.
— В расчете? — спросил юнкер.
Имевший в виду пять тысяч гривен закройщик скользящим движением смахнул банкноты в карман. Если бы такой праздник старому еврею не раз в жизни, а хотя бы на каждый день рождения, то в мире было бы два бессмертных еврея — Агасфер и старый Исаак. Кто бы умер от такой жизни?
— Кофе светлейшему пану!
Капитан подошел к закройщику и спросил:
— Э?
Закройщик поднял лежащие на столе документы и показал нужные странички пану офицеру. Орден Трилистника второй степени и личный боевой счет в сто четыре единицы противника впечатлили того до невероятности. Рассчитавшись за обе рубашки и сунув их в пакет, капитан первым козырнул юнкеру и удалился.
Мальчишки, почувствовав, что происходит что-то интересное, отвлеклись от витрины и стали подкрадываться к Паше. На автомат, лежащий у него на коленях, они поглядывали, как Плакса на окорок. Ну, чисто щенята, умилился юнкер. Есть хотелось до умопомрачения. Через двадцать минут все было готово. Автомат и запасные магазины легли в изящную прямоугольную сумку. Два больших пакета вместили в себя остальные покупки.
— Светлейший пан выйдет отсюда в парадной форме, с этой симпатичной сумочкой, оружие всегда должно быть с человеком, поверьте старому Исааку. Все остальное будет ждать вас на базе. Адрес я записал, пан Павел. Будете в городе, непременно заходите, чашечка кофе всегда найдется.
Паша взглянул в зеркало, и сам себе понравился. Завтра он придет сюда с Плаксой и Миколой. Тому тоже нужна новая офицерская парадная форма.
Из магазина он, наконец, пошел прямо в «Бабай-бар».
— Жареного мяса побольше и побыстрее, хлеба свежего, свежевыжатого сока три стакана, — сделал он заказ, не открывая меню.
Официанточка оттопырила пухленькую губку.
— Что пан будет пить?
— Я сделал заказ, не ясно, могу повторить.
Девушка вильнула попкой и исчезла в глубине зала. Через минуту оттуда появилась пара, по ошибке считавшая себя серьезными бойцами.
— Ты зачем девушке нахамил? Иди отсюда!
Больше всего чернобыльский пес ценит справедливость, а любит драку. Микола и Лаврик гоняли Пашу каждую свободную минуту, рядом все время были Акелла, Герда и Плакса, и страшный вой дикого зверя выкинул клиентов на улицу быстрее, чем сирена пожарной тревоги. Две крысы переростка исчезли в неизвестности. Юнкер не стал расстраиваться по пустякам и пошел на кухню. Удобно устроившись рядом с противнем с мясом и завладев джезве с кофе, сока не нашел, он приступил к трапезе. Через пять минут на улице появились полицейские. Сгрузив в пакет оставшееся мясо и хлеб, выгреб из кассы деньги, Паша на миг задумался, не поджечь ли гадючник? Решив, что это перебор, вышел через заднюю дверь.
Полицейским было не до преследования, в заведении еще было много закуски и выпивки. Юнец подошел к ближайшему перекрестку и поднял руку.
— На площадь Независимости, пожалуйста, — сказал он водителю.
Киев начинал ему нравиться. В центре он нарвался на замечание офицера, которого не счел нужным приветствовать. А что такое? Их не знакомили, а если всем подряд козырять, к вечеру рука устанет. Девушек вокруг было не сосчитать, и каждая следующая красивее предыдущей. Паша увидел кафе с рекламой «свежий сок» и направился туда. Первый стакан он выпил прямо у стойки залпом. Свободных столиков в зале не было. Подсаживаться к воркующим парочкам не хотелось. Зачем людям мешать? По этой же причине отпадали и столики семейных компаний. Сесть рядом с девичьей компанией было настолько рискованно, что юнкер не решился. Нападут, засмеют или не заметят. Он помнил повадки этих существ по прежней жизни, до Долины. За столом в центре сидели четыре парня, и было два свободных места. Паша с бокалом сока в руках сел на одно из них.
— Что солдатик, на пиво денег не хватает? Может угостить? — усмехнулся один из компании, очевидно, Меркуцио из местных.
— Спасибо, не надо, — предельно вежливо отказался юнкер. Здесь тоже знают, как убивают, и так же нелегок здесь нрав.
— Ну, смотри, захочешь, скажешь, мы от чистого сердца предложили, — сказал другой по уверенным манерам явный лидер. — Вот я и говорю, — продолжил он прежний разговор, прерванный появлением Юнца, — эта банда в Темной Долине, их там полк, решила построить пирамиду из черепов, да такую, чтоб ее было с восточного берега видно. Убивают всех подряд. Цены на артефакты взлетели до неба, всем надо, а нету. В Зоне бывает такое, называется выброс, после него артефакты под ногами валяются. Заскочим в Зону с утра, наберем добра полные мешки, и к вечеру будем дома.
Паша терпел, пока мог, но, услышав крутой план, заржал в голос. Поставив бокал на стол, чтоб не расплескать, он хохотал, из глаз текли слезы, его мотало в разные стороны, наконец, положив голову на стол, начал тихо подвывать от удовольствия.
Оцепеневшая компания сидела не шевелясь. На голову легла тонкая рука, и запахло жасмином и ирисом. Юнкер заурчал, как лучший друг Плакса.
— Вам плохо? — спросил нежный и до боли в сердце знакомый голос.
Паша протестующе тявкнул. Его ласково погладили.
— Я завтра утром должен по службе отлучиться на день, но потом мне наверняка дадут отпуск на неделю, — сказал юнкер, не поднимая голову со стола.
— Тогда пошли, — промолвил ангел, — мы с девчонками зашли перед работой кофе выпить, а нам еще на Европейскую площадь идти.
— Одну минуту, прелестная пани. Вы, тупые уроды, в самом деле, собрались в Зону?
Парни закивали.
— Слушайте и запоминайте. Никаких пистолетов. Обычное ружье с укороченным стволом, в крайнем случае, обрез. Нож. Две аптечки, пять бинтов на нос. Выброс завтра вечером, будете на кордоне, привет торговцу из Темной Долины. Держитесь Фунтика, он везучий. Не вздумайте стрелять по чернобыльским псам, у нас с ними союз. Эх, — Паша бросил на стол трофейный пакет из бара и аккуратно поставил сумку с автоматом, — повеселили вы меня, подарок вам от группы Сотника. Удачи, щенки, она вам понадобится.
Он развернулся к девушке.
— Готов служить прекрасной панночке. Я ваш до последней капли крови.
— Ксанка, вы скоро? — крикнули от дверей подруги.
— Павел Васильев, — наконец догадался представиться Юнец.
Стайка девушек увела юнкера в загадочную даль. Парни за столом зашевелились. Остатки мяса и хлеба съели моментально не хуже голодных псов. Посчитали деньги, поделили, рассовали по карманам. Вожак расстегнул сумку и увидел ухоженный автомат с прицелом и пламегасителем.
— Сдается мне, что этот солдатик знал, о чем говорит, — высказался он.
— Это юнкер, офицер будущий, — поправил его спутник.
— Тем более. За ним. Надо дорогу узнать, куда идти, а куда не соваться.
Ни одно доброе дело не остается безнаказанным. Паша ошибся, это были пока щенки, но если они подрастут, псами не станут. Шакалы.
Юнец был счастлив. Ангел вел его рядом, придерживая пальцем. Девчонки щебетали о чем-то своем, он слышал каждое слово, но смысл от него ловко ускользал. Черная девочка-метиска с явной примесью исконно крымской крови два раза повторила вопрос, пока он понял, что его спрашивают.
— За что у тебя орден, Паша?
— Не знаю, честно. Всем давали и мне дали за компанию.
Метиска, ожидавшая хвастливого рассказа о победах, скривила ротик.
— Паша, а как ты в город попал?
— Привез раненого снайпера на базу, после обеда увольнительную в город дали. Повезло, и вот я с вами.
Они подошли к развлекательному комплексу «Царь». Блондинка мило улыбнулась охране и вопросов, кто это с ними, не последовало. Его посадили на свободное место рядом с проходом на кухню, спиной к маленькой сцене зала. Рядом с ней стояло несколько свободных столиков. Поймав за рукав менеджера зала, он ткнул пальцем на удобные места.
— Ну, ты дерзок парень, там места по две сотни, а...
Две сотенных исчезли бесследно. Подведя влюбленного юнкера к сцене, менеджер растаял в воздухе. Из ниоткуда появились цветы, четыре букета.
— Подарите девушкам после выступления, так принято, — пояснила милая девушка с непонятной надписью на бэйджике.
Жизнь была прекрасна и удивительна. Интересно, что его девчонки там делают? Он же о них ничего не знает. А если они исчезнут? Задумался. Придется перевернуть весь город, но найти. Только так. Когда это псы отступали?
Мастерство не пропьешь. И не проколешь. Хоть наемники жить не могли без дозы «черного ангела», службу несли исправно, не спали. Только Клерк высунулся в радиальный коридор, середина которого была завалена взрывом, как бывшие солдаты открыли ураганный огонь. И вновь свинцовые дожди лупили так по нашим спинам, что снисхождения не жди. Позиция у наркоманов просто замечательная. Лестничная площадка, железобетонные пролеты уходят наверх. Каждый поворот — рубеж обороны. Коридор простреливается насквозь. Патронов у них целый склад за спиной, там же комнаты отдыха и перевязочная для раненных. У группы захвата подземелье с трупами позади и все. Как хочешь, так и атакуй. Кинул команданте пару гранат для порядка, взвизгнули осколки по стенам. Можно их положить точно в цель под лестничный пролет, и немного для этого надо. Выйти на центр коридора, постоять секунду и бросить твердой рукой.
— Лаврик, стреляй, не высовывайся, Фрол, за мной.
Первое тело вылетело на середину коридора через минуту, вызвав всплеск огня. Из центрального зала и от винтовой лестницы трупы перетаскали за час. Баррикада получилась так себе, но если ты хочешь рагу из зайца, надо иметь хотя бы кошку. Старая питерская шутка времен блокады. Лаврик за это время сжег восемь магазинов и случайно исхитрился зацепить одного противника. Слышно было, что попал. Крики, вопли.
Клерк кинул гранаты наркоманам, пусть поиграют. Не захотели. За низкой баррикадой ствол снайперской винтовки не спрячешь, заметят, изорвут в клочья пулями и покойников и его. Это только в советской империи жили такие дурачки, которым можно было сказки рассказывать про подвиг Матросова. Грудью лег на амбразуру. Сходили бы на полигон, сочинители. Посмотрели бы, как разлетается в щепки доска мишеней. Что пулемету мягкое человеческое тело, что живое, что мертвое. Две очереди, и куски мяса валяются, где ни попадя. Не хотелось Клерку, чтобы это было его мясо.
С собой вторым стволом он взял бесшумный автомат Бывалого. Давно у него не было такой команды. Упертые парни. Конец лаборатории. Кранты. Очередь. Вот коленочко показалось из-за угла. Ствол задрался вверх, а у покойника отвалилась срезанная вражеской пулей рука. Заметили или догадались, не важно, в часах жизни зашуршали последние песчинки, позади завал, впереди смерть, а в бок уйти не дадут.
Командир четвертой бригады умел платить по счетам. Он привел сюда своих людей и бестрепетно послал их на смерть. Иду в поход, два ангела вперед, один душу спасает, другой тело бережет. Хорошо бы. Вперед!
Начало его рывка они пропустили. У одного автоматчика была жесткая установка, обстреливать боковой переход между радиальными коридорами. Другой в это время перезаряжал оружие. Клерк выскочил к лестничному маршу под пули всего двух стволов. Граната с левой руки, с правой, рванул с пояса и бросил третью. Пластины брони треснули и пули достали живую плоть. В это время одна за другой взорвались гранаты, перемешивая своими осколками все в мелкое крошево. Клерк умер так и не узнав, что его убило, вражеский свинец или собственная сталь.
— Пошли, — сказал, взявший на себя командование, Лаврик, — зачитаем им их права. Я только что придумал новые. У них есть неотъемлемое право на смерть, потому что мы их все равно убьем.
На кордоне наступил золотой век. Все нужное и даже много лишнего сыпалось из рога изобилия. Вертолетная доставка. Чудеса в поселке стали постоянным явлением. За сутки перед выбросом рискнуть отправиться в Зону мог только безумец. Кончено, попадались и такие, и в Киеве, и в Чернобыле, но не очень часто. Поток уходящих от опасности сталкеров должен был захлестнуть кордон завтра после обеда. А пока, оставшийся без надежды на клиентуру, торговец в очередной раз вылез из подвала и пришел к костру на центральной площадке.
— Что вам привезли? — поинтересовался любопытный предприниматель.
— Тебе подарок от чистого сердца, — заухмылялся Кабан и, подняв симпатичную проклеенную водостойкой лентой коробку, поставил ее рядом с торговцем.
Тот щелкнул складным швейцарским ножом из пятидесяти приспособлений и маленьким шилом проковырял в стенке аккуратную дырочку.
— Это я сразу унесу, а вы посмотрите, может, еще найдете что-то полезное для меня и не нужное для вас. Я все возьму. Эй, вы, как вас там, Коротышка и Малыш, вы ведь у меня работаете, — напомнил он китайцам.
— Да, хозяина, — согласились подданные Поднебесной.
— Ну, так взяли мою туалетную бумагу и потащили бегом в подвал.
Шутка не удалась. Торговец был рад любому пустяку, не только коробке туалетной бумаги. На халяву и уксус сладок.
Избавившись от новичков, местный божок торговли перешел к главному вопросу, который и выгнал его из уютной норки.
— Раньше мне приносили пять-шесть артефактов за день. А сейчас столько я покупаю за неделю. Все уходит в Темную Долину. Оставайтесь на кордоне насовсем, как раньше Волк был. Обучайте новичков, я им снаряжение в аванс буду давать.
Епископ злобно покосился на торговца и прервал его.
— Такие же чудесные, как ты нам давал?
Торговец, не обращая внимания на реплики из зала, продолжил свою песню подобно сирене.
— Я вам долю дам честную, треть прибыли.
— Давайте я пну эту жадину. Нас трое и нам треть на всех.
— Так ведь у вас и так денег много. Это на карманные расходы.
— Патроны у него на это деньги будем покупать, — съязвил Кабан.
— У меня есть встречное предложение. Закажи в Чернобыле замок с засовом и повешай его на свою дверку. Выбирай что хочешь.
— Да, да, точно, свободные выборы. Мне всегда нравились предложения Фунтика, — радостно закричал Епископ. — Если ты неправильно выберешь, — сообщил он торговцу, — Фунтик тебя расстреляет.
Давненько с торговцем так никто не разговаривал.
— Не перебивайте меня, — сказал Фунтик. — Я и сам запутаюсь. Перебирайся к нам. Хочешь в северо-западный комплекс в Темную Долину, а хочешь — прямо в Агропром, в подземелье. Выделим тебе там целый этаж и устраивайся. Только мне надо, как на Баре. Ассортимент побогаче и, чтоб поесть было где. А если доктора найдешь и больницу откроешь, от нас премиальные. Вот и думай до выброса, как тебе жить дальше.
Пораженные государственным подходом Фунтика компаньоны молчали.
— Ну, атаман, ты орел, — одобрил Епископ. — Станешь королем Припяти, дашь мне маленькое баронство.
— Мне для тебя и графства не жалко. Бандитов Сотник и Леха сильно поубавили в количестве, на Дикой территории одни наемники остались. Жалую тебе титул — граф фон Росток. В бою обретешь ты право свое.
Вернулись китайцы. Набравший себе подарочков торговец нагрузился сам и, взвалив груз на своих безропотных помощников, удалился.
За сутки, двое перед выбросом связь всегда начинала барахлить. Вот и сейчас рухнули все приватные каналы, и работал только общий. Епископ краем уха все время прислушивался к новостям Зоны. В основном все искали безопасные убежища. Бар и армейские склады были уже переполнены. И многие одиночки собирались в группы для выхода за периметр.
— Может и нам выйти, — предложил Епископ. — Застава вот, полчаса тихим шагом.
— А в это время кто-нибудь Агропром займет. Кто первым встал, того и лапти. Подземелье там хорошее. Монстров опасных не много. Наверняка, тайники имеются.
Услышав про тайники, Епископ оживился. Это был его конек — поиски кем-то спрятанных кладов. Да и возможность найти что-нибудь в подпольных лабораториях Паука грела душу.
— Значит, решено. Завтра отсыпаемся, завтракаем и часикам в десяти на Агропром.
— Вертолет надо будет укрыть, однако, — высказались по существу вопроса незаметно подкравшиеся китайцы.
— Ребятки, а вы что расслабились? А еду, кто готовить будет?
— Приготовим, приготовим! — заверил возмущенного наемника Малыш. — Ты, однако, не Кабан, ты жрец. Все время жрешь.
— Как он тебя подцепил, — развеселились все, кроме Кабана. Европейцы громко хохотали, китайцы вежливо улыбались. Глядя на все, улыбнулся и сам добродушный гигант.
— Люди все взрослые, оружием каждый занимается самостоятельно, — закрыл этот вопрос Епископ. Все согласно кивнули.
Директор школы молодого сталкера, бывший бандит в очередной раз задумался. Чего стоит тот старый случайно доставшийся ему план с тайником по дороге на Радар. Стоит ли втягивать в это дело Кабана и тем более Фунтика. Решать это только ему, посоветоваться не с кем. Он еще раз посмотрел на экран со схемой и заветными цифрами.
Китайцы практически не занимались своим оружием, все время делая работу по хозяйству. Что с них взять, не бойцы, подсобные рабочие. Надо с ними позаниматься боевой подготовкой, решил для себя наемник. Будем на Агропроме выброс пережидать, это, наверное, день или два, поучу их стрельбе с двух рук.
Во всем мире в отделах военной контрразведки и финансовых разведок заработали принтеры. Умник выдавал информацию о торговцах наркотиками и их покровителях. Загремели по кабинетам выстрелы, то в висок, а то и в затылок, залязгали наручники. Арестовывались банковские счета и имущество. Чиновники и полицейские запоминали новое имя — подполковник Смирнов. Когда конфискованные суммы перевалили за миллиард, а принтер все печатал и печатал, эту фамилию услышали некоторые президенты.
Чистое имущество и счета, происхождение которых было безупречным, Умник оставлял себе и корпорации. Он помнил желания своих друзей и сослуживцев и по возможности выполнял их.
Генерал-лейтенант Потапенко сидел в кабинете у Гетмана по-домашнему.
— А почему, если они операцию проводят завтра, информация идет уже сегодня?
— Если им завтра не повезет, то данные просто пропали бы.
— Мы не можем потерять Найденова или Смирнова. Отмени операцию и возвращай их домой. Всех. Сколько их там в группе?
— Там десять и двое на базе. Китаец снайпер в госпитале и юнкер Васильев в увольнительной.
— Всех к наградам.
— Уже наградили.
— Еще к наградам. Таких лихих казаков можно каждый день награждать. Я три раза смотрел бой в подвале. Как они того гиганта свалили! Тебе же лучше, таких орлов на службу сманил. И тебе орден!
Обрадованный генерал сделал пометку в блокноте. Его репутация любимца Гетмана получила очередное подтверждение.
Вернувшись в свой кабинет, генерал попытался связаться с Умником, чтобы посоветоваться, но тот выставил заставку «Не беспокоить», и начальство, привыкшее к странным манерам подчиненных, село считать деньги и мечтать о светлом будущем. Своем, естественно. До человечества в целом генералу, как всем нормальным людям, никакого дела не было.
У Кречета катастрофически не хватало людей. В Виннице оборотни в погонах организовали неплохую попытку местного путча. Управление МВД пришлось брать штурмом. Для упрощения ситуации проводник распорядился пленных не брать. Шли ожесточенные бои в дачных поселках под Днепропетровском. Приказ был тот же. Герда, поцеловав его на прощание, вылетела в Гамбург чистить город от этнических банд. В Европе было тихо, только горели пригороды Марселя.
Мир расставался с «черным ангелом».
Вампир не мог прийти к окончательному решению. Внутренний голос настойчиво твердил одно. Бери рюкзак, прячь все, что не унести в тайник и беги. Делай ноги. Бери пример с Паука. Тот уже плещется в морских волнах. Не стоит умирать в темных подвалах. Отдаленные выстрелы и взрывы гранат делали его советы убедительными. Против была простая арифметика. На складе триста килограмм концентрата. Для его переноски требуется восемь человек. Сейчас здесь тринадцать. Пятеро лишних. Все мастера. Все бандиты. Блатной закон «умри ты сегодня, а я завтра» у всех забит в подсознание. Лучше дождаться противника и уйти маленькой группой под шум перестрелки.
Баранку ходил по комнате отдыха от стенки до стенки
— Не сидится на месте, возьми парочку добровольцев, да сходите на разведку, — предложил беспокойному мастеру Вампир. Шериф, как всегда, возился со своими пистолетами.
Баранку молча кивнул и вышел. Подождав две минуты, Вампир спросил напрямую:
— Когда дело до стрельбы дойдет, ты будешь за меня или сам по себе?
— Когда деньги будем делить, не забудь мою долю. Я в половине, компаньон.
Ну-ну, подумал временный правитель Агропрома, ты меня выведи, а делить мы вряд ли будем. Самому мало.
Мечтай, что я тебе половину оставлю, пуля между глаз — вот твоя доля, подумал стрелок. Они радостно улыбнулись друг другу. Уж виноват ты в том, что хочется мне кушать. Читайте классику, там все есть, господа. На жадину не нужен нож, ему покажешь медный грош, и делай с ним что хошь! Какое небо голубое!
Плесень на потолке тоже радовала глаз. Будем петь, и смеяться, как дети.
— Пошли на склад. Сколько возьмем порошка?
— По тридцать пять килограммов.
Вампир согласно кивнул. Цифра была продумана и вопросов не вызывала. С таким грузом на пределе человек мог даже недолго бежать, а двойной вес был уже неподъемен. Можно было не опасаться выстрела в спину.
У склада компаньонов ожидал сюрприз. Прямо перед дверьми сидели на корточках и курили бандиты.
— Вот и крыски в амбар за хлебушком, — сказал один из курильщиков угрюмо.
Шериф напрягся, готовясь стрелять. Вампир положил руку ему на плечо.
— Ты шути, да меру знай. Баранку пошел посмотреть, что там делается, а вас, самых опытных бойцов клана, нет. Идите к нему, может, в спину гостей незваных ударить изловчитесь. Вон как наши бьются, отсюда слышно.
На хвастуна не нужен нож, ему немного подпоешь, и делай с ним что хошь.
— Не торопись стрелять, всегда для начала надо поговорить, — нравоучительно заметил Вампир. — Грузимся, по семь пакетов в рюкзак.
Лесенка вверх была хороша. Так бы и идти до самого неба. Один пролет был разрушен. Лаврику и Фролу пришлось прыгать.
— А хозяева как ходят и груз туда и обратно таскают? — стало интересно Бегуну.
— Вот так, — Лаврентий кивнул на трап из досок с набитыми из брусьев поперечинами. — Спускают, когда надо.
За поворотом их ждали. Пули грызли бетон ступенек, и визг рикошетов мелодией саксофона вплетался в барабанную дробь выстрелов. Вот она, музыка боя. Марш «Марди Гра».
— Тут и голову не поднимешь, отстрелят на, ну, короче сразу.
— Не поднимай, — согласился Лаврик.
— А что мы сюда приперлись?
— Ты не поверишь, я сам удивляюсь.
Он достал из рюкзака баллоны и шланги и стал собирать вместе.
— Огнемет! — обрадовался Фрол знакомому оружию.
— Последний довод королей, — довольно ухмыльнулся Лаврик. — На всякий случай, прощай, рожа воровская.
— Прощай, морда ментовская.
— Ты знал. Знал и никому не сказал.
— Все знали. Фунтик сказал, что не важно, кто кем был раньше. Это место нового шанса.
— Если ты в кого-нибудь веришь, самое время молиться.
— Джа даст нам все без просьб и напоминаний.
Струя пламени ударила вверх. Забурлили, превращаясь в клубы ядовитого пара, лужи «холодца». Полыхнули огнем ящики и обломки. Сгорели мешки, за которыми укрывались стрелки, и песок из них рассыпался по полу жалкими кучками. Напалм прошелся по ближним стенам. В наступившей внезапно тишине был хорошо слышен треск горящего дерева.
— Вот мы и дошли. Уходи, — сказал агент и встал.
У Паука было много денег, и на оружии он не экономил. У одного из лаборантов был стрелковый комплекс «Гроза». Очередь из него ударила агента в колено и сбила с ног.
— Стреляй! — заорал Фролов, обхватывая Лаврентия поперек груди. — Скажем наркотикам нет!
Они двинулись вперед, неразрывные как Кастор и Поллукс. Пламя весело прыгало по лаборатории. Напалм сгорал без следа, но уже горели химикаты и сырье, шланги и кабеля, полуфабрикаты и упаковочная пленка. Горящими клубками с визгом метались сотрудники и охрана. Вихри огня превращались в видимые глазу смерчики, и гуляли по столам. Вспучились мешки и с громким хлопком растеклись озером пламени. В дрожащем мареве стали гнуться и течь железные столы.
Фрол увидел, что через рукав поползла трещина. Мне все равно, ведь я не служу. Я не служу никому. Даже тому, чья власть. И если он еще жив, я не служу и ему. Я украл ровно столько огня, чтобы больше уже не красть.
Смерч напал на них сзади. Пламя тугим арканом стянуло воздух, и море плазмы выплеснулось в лестничную шахту и коридор, превращая в пар трупы на своем пути. Тело Клерка исчезло в огне через секунду после гибели его друзей.
— Все. И не осталось никого, — сказал Крути Баранку. — И ничего. Проверим верхний зал.
Мертвого Бывалого в центральном зале они не нашли. Клерк положил его под помост и завалил металлом. Разведчики Вампира обнаружили только убитого Раскатова.
— Наших было два десятка с хвостиком, а у них один убитый.
— Еще один в лаборатории остался, — уточнил самый умный.
— Завтра сюда заявятся остальные волкодавы и покрошат нас в капусту.
— Сейчас доложим Вампиру, у него голова большая, пусть думает, — прекратил дискуссию Баранку. Он достал удостоверение Раскатова из нагрудного кармана.
По дороге обратно встретили посланное Вампиром подкрепление. Новость, что их осталось совсем мало, никому бодрости духа не прибавила.
— Как там снайпера на крышах? — вспомнили о поверхности.
— Связи нет, — лаконично ответил Вампир.
Все собрались в комнате, получилось маленькое собрание. Речь говорить не стали, новости знали все. Сразу перешли к прениям. Через десять минут ора пристрелили одного, перешедшего на личные оскорбления. Осталось двенадцать человек.
— Четверо по жребию будут в нижнем коридоре, шестеро засядут на винтовой лестнице. Там командиром будет Баранку, сам людей расставит. Я и Шериф охраняем склад, в случае неудачи сжигаем, чтобы никому не досталось, — предложил план Вампир.
— За нашими спинами отсидеться хотите? — заворчали недовольные бандиты.
— Если вы их положите, то и отсиживаться не надо, а если они лестницу пройдут, то все равно ничего не получат. Клянусь.
Для дурака не нужен нож, ему с три короба наврешь, и делай с ним, что хошь. Какое небо голубое!
Давно на заправке не было так пусто. После привычного многолюдья оставшиеся шесть человек были практически не заметны. Дядька Семен затеял кулеш и возился с приправами, господа офицеры в полном составе окружили своего генерала. Мне очень понравилось, что Зомби ни капельки не изменился после присвоения высокого звания. И на погрузке разгрузке работал, как все, и тяжести в ангар таскал наравне с нами.
В ангаре скопилось больше десяти тысяч патронов разного калибра, пятьсот из них были мои к «винторезу», наследству Панды. Жалко, не удалась моя хитрость в полном объеме. Дядька Семен остался с нами.
Вопрос обсуждался важный и я, позвав патриарха, двинулся на совет. Влюбленные псы носились по окрестностям, местная живность была распугана непрерывными боями.
— Алексей предлагает ночевать в ангаре и, используя минут пятнадцать, двадцать утреннего сумрака, перейти границу, — ввел нас в курс дела Волк.
— В первый раз, когда я там был с Фунтиком, мы очень удачно сняли снайпера на крыше. Он там, наверняка, не единственный. Если новый стрелок выберет позицию поудачнее, то при переходе дороги потери неизбежны.
Я хорошо представлял себе мощь снайперской винтовки. Вот пуля пролетела и ага. Товарища задела и товарищ мой упал. Летит шальная пуля, чья-то смерть летит, товарищ зашатался, упал и не поднялся, у ног моих лежит.
— Где-то я слышал, что в армии у нас единоначалие. Как Алексей скажет, так и будет. Мне тоже хочется вечером в душе помыться, с утра сходить в туалет и кофе попить. Мы и так уже двоих потеряли. А ведь одна из основных задач — сохранение личного состава в целости, — высказал я свое мнение.
— Ну, Пашку мы гарантированно уберегли, — усмехнулся Микола, бывший в курсе абсолютной ненужности сопровождения.
— Следовательно, если действуем по моему плану, то сразу после ужина выходим на Свалку. Берем все необходимое для завтрашней операции. До ужина свободное время и подгонка снаряжения, — распорядился Алексей.
Неправильно все это как-то получилось. Воды свежей, набрать не успею, спать придется в броне на голой земле. В крайнем случае, на охапке травы. Вместо нормального завтрака кусок колбасы на ходу. И самое главное, завтра, наконец, я зайду в Зону. Умник второй день капризничал, показывал только расположение Плаксы. Тот носился по Агропрому не хуже, чем мама по Темной Долине.
Моя винтовка в уходе не нуждалась. Панда сдувал с нее пылинки и, если ее не ронять на землю, то с ней ничего не случиться. Чистить я ее буду после боя и вероятно уже за периметром. Зная, что дядьке Семену всегда требуются помощники в его бесконечной работе, отправился на кухню. Мне было поручено чистить и мелко резать чеснок.
Вскоре к нам присоединился Микола, а следом за ним пришел и Волк. Я заулыбался. Вот он костяк группы. Акционеры корпорации. Перестанет Умник хандрить, надо будет навести справки о наших финансах. Интересно, чем он так занят.
— Машинку надо в гараж убрать, — посоветовал дядька Семену. — Во время выброса чего только не бывает.
Микола указания старших по привычке рассматривал, как приказы, обязательные для исполнения, и пошел перегонять наше «вольво». Я погладил пояс с артефактами. Все пять ячеек были заняты, две «вспышки», «слезы огня» и два «каменных цветка». Неплохая защита от случайной пистолетной пули, но не панацея от выстрела снайпера. У всех был примерно такой же набор, только некоторые вместо второй «вспышки» сделали выбор в пользу «слез огня».
Артефактами занимался наш патриарх. У него же в рюкзачке вместе с аптечками лежали и лекарственные артефакты.
Хоть я и набегался за день, но принятые решения надо выполнять.
— Пойду, пройдусь для аппетита, — сказал я насквозь фальшивым голосом. Что люди подумали, я не знаю, мне никто не сказал. Наверное, решили, что мне хочется проверить какую-нибудь идею студента.
— Выйдешь за ворота, псов позови. Они твоему аппетиту не помеха. Не отгонят, — усмехнулся дядька Семен.
Я по настоящему улыбнулся, извиняясь за вынужденную хитрость, и с легкой душой пошел к роднику. Псов звать не пришлось, они сами присоединились ко мне возле моста. Не смотря на две «вспышки» на бег переходить меня не тянуло, но усталости я, в самом деле, не чувствовал. Пешком путь до родника занимает значительно больше времени, чем на машине.
Набрав десятилитровую канистру и три фляжки, решил осмотреть свой старый шалаш. Срезанные ветки дали корни и переплелись в живой домик. Моей единственной находкой оказалась старая расческа, очевидно выпавшая у меня из кармана. Я сразу же начал использовать ее по назначению. Сев у родника, расчесал сначала Герду, а потом и мокрого Акеллу. Псам процедура понравилась, они любовались друг на друга и лезли ко мне лизаться. Акелла от избытка чувств спихнул меня в родник, Герда, решив, что это такая интересная игра, прыгнула в воду рядом, замочив меня окончательно. Обсыхать было некогда, и я отправился в обратный путь мокрым.
— Для вас поет группа «Слюнки»!
Это Паша удачно зашел. Говорят, они на клубных концертах выкидывают такие штучки, что ни в сказке сказать, ни пером описать.
В клубах дыма на сцену вылетели четыре красотки. Две блондинки, черная, как вороново крыло, и детская любовь юнкера, рыжая красавица. Спев мелодичную песенку, и возбудив мужскую часть публики некоторыми телодвижениями, они исчезли. Им на смену явился пытавшийся шутить дяденька. Попытка была неудачной.
Паша стал рассматривать зал. Картина маслом была печальной. Больше половины мест занимали зомби. Полмысли на голову и стеклянные глаза.
Девчонки снова появились у микрофона.
— Песня по просьбе зала! Что тебе спеть, солдат?
— «Там, вдали, за рекой», — пожелал Паша.
Когда отзвучали последние звуки и слова, Юнец снова оглядел публику. Несколько зомби стали людьми. Там, вдали, за рекой, полыхали огни, там Суньчжоу в огне догорало, из набега отряд возвращался назад, только в нем казаков стало мало. Что зацепило их в песне времен русско-японской войны? Паша отодвинул от микрофона юмориста и двинулся по репертуару посиделок у костра перед отбоем. Третью песню девчонки пели с ним, зомби в зале не было, а в дверях стоял патруль и пан проводник. У Кречета был сильный голос, и сцена превратилась в подтанцовку. Максима узнали.
— Собирайтесь, вас хочет видеть Гетман, он тоже хорошие песни любит.
Выйдя из развлекательного комплекса, они сели в бронированный микроавтобус гетманской стражи. Черненькая Лейла вовсю строила глазки Кречету, блондинки не отставали.
К патрулю приблизилась четверка крепких парней.
— Пан офицер, куда поехал юнкер из группы Сотника? — прозвучал вопрос.
Старший лейтенант, оглядев компанию, отметил стрижку, дорогую оружейную сумку, и, учитывая упоминание псевдо одного из старших офицеров, подполковника Смирнова, решил, что перед ним свои. Переоделись в штатское, чтобы свободно побродить по городу.
— Пока во Дворец, а затем на базу. По-моему, меняются планы. Возвращайтесь сами, а то и вас придется искать.
— Непременно.
Компания удалилась.
— Ловко ты про Сотника ввернул, — польстил вожаку шут, — как будто ты с ним каждый день пиво пьешь.
— Ладно, упустили юнкера, зато проверили. Приветы работают. Вспоминайте, что он говорил, каждое слово. Так и будем делать. Нет истины в мире, кроме его слов, и мы пророки его.
Девчонок расположили в дворцовой гостинице для старших офицеров. Проводник и юнкер отправились на прием к руководству. Отсюда и в вечность. Ксанка стащила свой рыжий парик и тихо заплакала. Они даже поцеловаться не успели. Это нечестно. Она его первая нашла.
Официальное представление отняло десять секунд, и все занялись делом.
— Умник, братец, покажи на карте всех наших, кого можешь. Это очень важно.
Заставка «Не беспокоить» сменилась картой Зоны отчуждения. Горела точка на кордоне, россыпь из семи зеленых огоньков на Свалке, и светился одинокий разведчик в здании института на Агропроме.
— Операция началась, — сделал вывод генерал Потапенко. Резерв, разведка на месте, и основные силы на рубеже атаки. Поздно отменять.
— Прикажи Смирнову остаться в безопасном месте, убьют его, опять станем слепыми и глухими, у нас ведь вся информация по его каналам идет, — сказал враз постаревший гетман.
— Сотника убить нельзя, — звонко сказал Юнец. Мы за ним северо-западный комплекс прибирали, когда Темную Долину отвоевывали. Там трупы грудами лежали. Многие думают, что Сотник не хуже Стрелка. А тот «Монолит» порвал, как Тузик грелку. И на Радаре, и в Припяти, и на ЧАЭС.
— Ну-ну. Тут такие деньги замешаны, не знаешь чего бояться, — приободрился Гетман. — Значит, ждем вас завтра. Свободны.
Покидавшие кабинет офицеры слышали, как Гетман ворчал на Умника:
— Для юнкера у тебя время есть карты показывать, а с руководством страны пусть Шевченко беседует, да?
— Ты же не говорил, что это важно, — одернул Гетмана наглый компьютер. Свободно рассевшись по всему миру и частично в космосе, он стал смелым. — К девочкам сходи. Песни послушай. Русая Ксанка невеста Васильева, Лейла сказала, что Кречет будет ее, а блондинки... Тебе показать запись из душа?
— Дурак ты, с тобой о деле, а ты о девках, сотри, тоже мне видеошоу, блондинки в душе.
— Извини, — сказал Умник.
Проводник и юнкер сразу проехали на базу. Кречет хотел лично контролировать подготовку машины к вылету, а Паше надо было решить вопрос с броней и оружием. Свой «Абакан», с которым он прошел всю войну с Агропромом, он потерял в мирном Киеве, познакомившись взамен с лучшей девушкой в городе. В стране. В целом свете. Жертва от Марса на алтарь Венеры.
С выбором защитного костюма проблем не было. Юнкер взял привычный «СКАТ-12». С автоматом все было гораздо сложнее. В арсенале базы было все, что угодно и даже немного больше. Окончательный выбор следовало сделать из трех возможностей.
Стрелковые комплексы «FN-2000», «Гроза» под винтовочный патрон калибром девять миллиметров, и она же, только под автоматный патрон. По здравому размышлению предпочтение было отдано западному комплексу. Его магазин был рассчитан на тридцать патронов, а у «Грозы» только на двадцать. В бою лишние патроны часто определяли, кому жить, а кому нет. Судьба моя часто зависит от пули, и пуля защита в неравном бою. Мы найдем, куда ввести войска, для нас вражья кость, что снег под каблуком. И весь мир целиком, добывая штыком, мы проложим тропу из костей. Когда это псы отступали?
Вылет назначили на девять утра. Дозаправка в Чернобыле и дальше. Казалось, заснуть не удастся. Мысли о Ксанке, ее запах и легкая рука, надо было поцеловать на прощание и спросить или сказать? Эх!
Кречет укрыл мальчишку одеялом и пошел в штаб. Он услышал, что в Германии затонула баржа с лицами, задержанными для депортации. Резковато для фройлян фон Тиссен. Очевидно, достали девочку. Французы дали заявку на сто двадцать килограмм концентрата. Будут снабжать своих наркоманов. Швейцарцы решили вопрос так же, как Герда. У них разрешена эвтаназия, и государство оплатило ее для поклонников «черного ангела». Связи с группой нет. Очевидно, сохраняют режим радиомолчания. И это правильно. Идешь в бой, а тебе командование советы по телефону дает. Так со смеху умрешь, не дойдя до врага.
Максим сходил, проверил печати на сейфе, куда убрал контейнеры с голубыми шарами. Внешне похожие на знакомые ему «булыжники», они были значительно легче, но не взлетали в воздух. Было непонятно, почему Сотник уделяет им такое значение. Оставалось только надеяться, что эти игры не напрасны.
Плакса был счастлив. Немного не хватало мамы и стаи, но общество девочки компенсировало все. Когда она тихо грызла ему ухо, он превращался в желто-зеленую звезду, в лучах которой грелась вся стая, никогда раньше этого не видевшая. Девочка в ответ начинала полыхать зелено-синим огнем, далекий пес рычал и требовал точную длину световых волн.
Еды хватало на всех. Милость Темной звезды безгранична, она заботиться о своих детях.
Взрослые псы рассказывали о вязких болотах севера и запада, о стаях снорков, нападающих на одиноких странников и маленькие стаи. О мертвой воде и текучей земле. О ночи, что длится всю жизнь ночного солнца, и о синих огнях, которые светят, но не жгут.
Подробности давай, закричал Умник.
Да, пожалуйста. Вокруг Темной звезды они встречаются на каждом шагу. Стены из твердого песка утыканы ими. Пес, шагнувший в голубой свет, исчезает. Он может появиться рядом, может пропасть навсегда, а может прийти в следующую большую охоту и рассказать о желтом песке и стае двуногих, таскающих по песку камни. Или о битве по горло в снегу с полосатым зверем.
О завывающих со стен вестниках смерти. Раздается вой, и пес падает мертвый. Тогда остальным надо прятаться в землю, за трубы или быстро бежать из опасного места.
Ничего не понимаю, сказал Умник. Оказывается старший белковый брат со своим внутренним голосом прав. Ничего мы не знаем, сидим на окраине жизни. Переждем выброс, и будем двигаться дальше.
Умника отвлек Юнец и компьютер стал одновременно слушать псов, совещание в кабинете Гетмана, следить за обстановкой вокруг ангара, общаться под именем Смирнова с тридцатью разведками, вести лабораторные исследования в научном центре корпорации «Опель» и разрабатывать дополнения к теории поля. В этом вопросе его больше всего занимало непостоянство временной составляющей.
До ангара мы дошли благополучно. Умник перестал капризничать и вывел всем на дисплеи карту с нашим местом нахождения. В личную почту сбросил справки о пополнении счетов. Я посмотрел, помотал головой и попросил объяснений. В ответ я услышал обычный бред самовлюбленной жестянки, что он самый умный и всего будет чики-чики.
— Где ты подцепил это чики-чики? — возмущенно спросил я.
— А что? Прикольно! — парировал Умник.
Ну, это-то слова я знал. Это лексикон Юнца. Приятно быть не просто богатым, а очень богатым. Сейчас я мог жить всю жизнь на проценты с капитала за один год. Все-таки завтра надо будет с ним разобраться. Сидеть-то ведь придется мне, когда вскроются все его аферы.
Меня заинтересовало, почему у нас в ангаре высвечивается семь точек. Но, немного подумав, я понял это сам. Шесть человек и коммуникатор Герды, а Акеллу не показывает, потому что у него нет ничего электронного. День не пропал, я сделал маленькое открытие, узнал что-то новое.
Мне давно не приходилось считать баранов, чтобы уснуть и тем более заставлять их прыгать через забор. Серый выделил нам из своих запасов тощенькие матрацы. Я развернул свой в углу, лег на него и мгновенно погрузился в сон.