Омертон

8

Гермиона медленно открыла глаза. Просыпаться она не хотела так же, как её веки не хотели отлепляться друг от друга. Тело и разум отчаянно сопротивлялись пробуждению после ночи рыданий в подушку. Гермиона глубже зарылась в одеяло, натянула его на голову, опасаясь за свои опухшие глаза и защищая их от яркого дневного света заполняющего комнату. На кровати сидел Рон, и только его присутствие заставило её открыть глаза вместо того, чтобы снова провалиться в спасительную дрему. Судя по тому, что проснулась она сама, будить он её не собирался, просто сидел рядом и терпеливо ждал. Она была дома уже три дня, и все это время ребята ходили вокруг неё на цыпочках, ошибочно полагая, что её депрессия вызвана происшествием с медальоном. Сама она от выходки Претвика отошла довольно быстро, однако осознание того, что она врала себе много лет и все ещё любит Снейпа, а также то, что она сообщила ему об этом раз двадцать в промежутках между целованием каждого сантиметра его лица, здорово её подкосило. И вот теперь Рон сидит у неё на кровати, и это значит, что друзья решили методом задушевных разговоров выяснить, что её волнует, и попытаться искоренить проблему. Гермиона понимала: разговоры не помогут. Но попробовать стоило, тем более, в покое её все рано не оставят. Она засопела, давая понять, что проснулась и можно приступать к диалогу. — Привет, — буркнула она из-под одеяла. — Привет, кудряха! Рон повернулся к ней и смог рассмотреть нос, торчащий из кокона одеяла, и покрасневшие глаза. — Ты пришёл поговорить? — Да. Меня отрядили первым. — Рон устроился удобнее, оперся на спинку кровати и закинул руки за голову. — Итак, что тебя беспокоит? — тоном заправского психолога спросил он. — Если хочешь, я схожу и сверну мальцу шею. Думаю, это разом решит все проблемы, — добавил рыжий, не дожидаясь ответа на свой вопрос. — Дело не в нём. — А в чём? — В Снейпе. — А что с ним? — С ним все в порядке. Я люблю его. — То есть, ты лежишь тут целыми днями не потому, что тебя пытался свести с ума малолетний придурок, а потому, что внезапно поняла, что все ещё любишь Снейпа?! — Да. И я сказала ему об этом. Когда во время галлюцинаций увидела его мёртвым, как тогда в хижине. И ещё я его целовала. — У меня слишком богатое воображение, Гермиона. Пожалуйста, давай без подробностей. — Мой мир, между прочим, погрузился во мрак и холод, Рональд! И ты мне совсем не помогаешь. — Потому что к такому я не готовился! — возмутился рыжий. — Ну так и топай тогда отсюда! — Я позову Гарри, — Рон чмокнул одеяло где-то в районе её макушки. — Я не силен в таких делах. Я лучше завтрак тебе приготовлю. — Хорошо, позови Гарри, — согласилась Гермиона. — И я хочу блины с мёдом. Она закуталась поплотнее и стала ждать Поттера. Всё равно ведь не отстанут, пока не совершат круг почёта и каждый не попытается донести до неё свою точку зрения и порцию увещеваний. Через десять минут в комнату прошмыгнул Поттер. Задержался он, видимо, потому, что Рон вводил их в курс дела, и Гарри нужно было подготовиться к новой теме разговора. — Мы все озадачены, — не стал он ходить вокруг да около. — Снейп?! — Снейп, — подтвердила Гермиона. — И что ты можешь сказать в своё оправдание? — укоризненно спросил Поттер. — Я не пойму, ты вроде жалеть меня сейчас должен, а не стыдить и ругать. — Я не ругаю. Зачем ты утрируешь? У нас с Роном за все годы нашего знакомства хоть раз получилось отругать тебя? Иногда нам, несомненно, хотелось и даже были поводы. Но попробовать всерьез отругать тебя — все равно что попробовать поохотиться на белого медведя с леденцом на палочке. — Выкладывай, чего хотел, и кончай нести чушь. — Ладно. У меня было несколько минут подумать, что сказать тебе по поводу Снейпа. Слушай, ты как коза с полотенцем! Понимаешь? Гермиона смерила его хмурым взглядом. По крайней мере, она постаралась, чтобы её опухшие глаза в отверстии одеяла выглядели хмурыми. — Погоди, я не успел развить мысль. Ты его так жаждешь, что когда это полотенце пытаются у тебя отнять, ты цепляешься за него из последних сил. А на самом деле это же просто полотенце! Зачем оно тебе, вообще, нужно? — Гарри, ты дурак? — Ты не поняла меня! — Как это вообще можно понять?! — Я имел в виду, что ты цепляешься за Снейпа, потому что он когда-то давно отказал тебе. А на самом деле — это просто Снейп. И просто отказ. Просто странная юношеская любовь, с которой ты носишься как коза с полотенцем. Вот. — Я не коза, Гарри! А он не полотенце! И странная юношеская любовь оказалась настоящей. Я люблю его! Не в том смысле, что «давай поженимся», даже не в смысле «давай проживём вечность вместе», просто люблю. — Гермиона, я не понимаю... — Я не собираюсь преследовать его и на что-то надеяться, но я и не могу отменить эти чувства в себе. Они настоящие. Я просто его люблю. — Я все ещё не понимаю… — Тогда уходи! — Хорошо. Пойду, помогу Рону готовить завтрак. И позову Полумну. — Зови. Полумна появилась сразу. Гермионе даже показалось, что Поттер не успел закрыть за собой дверь, а Лавгуд уже стояла в комнате. Она молча прошествовала к кровати, легла на неё, сложила на груди руки замочком и уставилась в потолок. Они помолчали минут пять. Гермиона поёрзала под одеялом. — Ты молчать пришла? — Я решила подождать, пока у тебя сдадут нервы и ты прорыдаешься. Так с тобой будет проще разговаривать. — Тогда подожди. Я уже почти готова заплакать. — Не сдерживай себя, — разрешила Полумна. Гермиона хлюпнула носом. Ей было бесконечно жалко себя. Она столько лет притворялась, что все нормально, и теперь в одночасье все пошло коту под хвост. Она не знала, что ей с этим делать. Вариант «обмани себя» устраивал её больше, чем «ты не переставала его любить». — Я такая… дура-а-а! — прорыдала она. — Вовсе нет. — А вот и да-а-а… Я просто богиня идиотизма! Почему, почему я полюбила его?! Я что, не могла найти кого-то попроще?! Кого-то, кто не зациклен на себе и своей странной любви к матери Гарри? Почему я не полюбила того, кто мог бы ответить мне взаимностью! Почему Снейп? Почему это не прошло? Семь ле-е-е-т! — Любовь — штука непредсказуемая, — Полумна сунула в одеяло салфетку. — Полюбить можно кого угодно. Все заслуживают счастья. — Очень мудро, — буркнула Гермиона. — Я колодец мудрости. Черпай половником. — Это был сарказм. — Я не разбираюсь в сарказме. — Полумна-а-а! — Хорошо, хорошо. Тогда слушай ещё. В любви нет смысла. Нет логического объяснения тому, почему люди любят друг друга. Любовь бессмысленна. Но мы должны любить, иначе любовь погибнет, мы станем одиноки, и тогда человечество вымрет. Любовь — это лучшее, что у нас есть. Это ужасно банально, но это правда. И не нужно искать смысла там, где его быть не должно. — Она сунула ещё одну салфетку в одеяльное отверстие. — Он же не запрещает тебе любить его. Вот и люби себе на здоровье. — Это все очень красиво… и правильно, — Гермиона снова хлюпнула носом, — но сейчас мне хочется, чтобы и он меня любил! — Полюбит, обязательно полюбит. Разве можно тебя не полюбить? Полумна поднялась с кровати и вышла из комнаты. Высморкавшись, Гермиона прислушалась к себе. Судя по ощущениям, небольшая истерика помогла, можно было уже встать и пойти позавтракать. Несчастная любовь никуда от неё не денется, поплакать она может и вечером перед сном. Или даже вместо сна. А сейчас ей хотелось встать, умыться и что-нибудь съесть. Дверь в спальню снова приоткрылась, и к её кровати, немного робея, подошёл Невилл. Он потоптался, не решаясь или не зная, что сказать, погладил её по голове поверх одеяла и также тихо вышел. Обязательный ритуал «поддержи друга» был соблюдён, с её стороны была выполнена обязанность «выслушай друга», теперь можно и вставать. Гермиона выбралась из своего кокона, взяла халат и поплелась в ванную. * * * Она допивала вторую чашку кофе, когда в окно кухни стала биться сова. Гарри впустил настырную птицу и фыркнул, когда та спикировала в тарелку стоящую перед Гермионой. Отвязав от её лапы письмо, Грейнджер сунула сове в клюв кусок бекона. — От кого? — спросил Рон. — Подожди, я читаю. Письмо было от Минервы. Приёмная мать сообщала дочке, что история с Претвиком не закончена. Они со Снейпом не сообщили о происшествии ни Попечительскому совету, ни Министерству, поскольку не смогли договориться и прийти к единому решению. Ещё бы, если у Хогвартса два директора и один из них Снейп! Минерва не удивила её этим откровением. Откуда там взяться единому мнению? В итоге директор Макгонагалл и директор Снейп не смогли решить, что делать с парнем. Минерва спрашивала, когда Гермиона сможет появиться, высказать своё мнение как пострадавшее лицо и поставить в этой истории точку. К письму прилагался флакон с воспоминаниями и рекомендацией просмотреть их перед принятием решения. Ей прислали полную историю случившегося с Претвиком, что именно толкнуло его на членовредительство, а также его последующие раскаяния в кабинете директора. — Ну? — А теперь я думаю, Рон! — Да думай сколько влезет! А письмо отдай, я сам прочитаю, — прикрикнул на неё Уизли, выхватывая письмо. Гермиона думала. История была одновременно странная, нелепая, глупая и немного трогательная. Грейнджер и сама не знала как поступить, потому что, несмотря на то, что Претвик выкрикивал в лазарете, она и жалела, и ненавидела его одновременно. Конечно, ему нет оправданий, но были и смягчающие обстоятельства. Стоило ещё раз поговорить с ним и с Минервой. Со Снейпом она говорить не хотела, его мнение, несомненно, важно, но она морально не готова сейчас с ним общаться. Правда, если она отправится в Хогвартс, встречи с ним всё равно не избежать. И, наверное, лучше заглянуть страху в глаза сразу, не растягивая удовольствия. Это как заходить в ледяную воду, с разбегу не так холодно. Оттого, что она его увидит и поговорит, ничего страшного с ней не случится, максимум несколько микроинфарктов. — Что надумала? — спросил Поттер, читая письмо Минервы из-за плеча Уизли. — Пока ничего. Пойду, посмотрю, что за воспоминания прислали, потом уже и решать буду. — Парня надо наказать, чего там решать-то?! — вклинился Уизли. — Рон! Давай не будем торопиться? — Он тебя убить хотел! — возмутился Поттер. — Он не хотел её убивать, — Полумна забрала письмо, которое уже пошло по кругу, и углубилась в чтение. — Он хотел свести её с ума! — голос Поттера набирал обороты. — Он хотел меня напугать. — Гермиона?! — Что Гермиона? Ты пытался почикать Малфоя в женском туалете режущим заклинанием Снейпа. Тебе ли тут рассуждать о наказаниях! Я хочу посмотреть, что мне прислали, а потом поговорить с Минервой. — Ты слишком добрая! — Гарри досадливо махнул рукой. — Вовсе нет. Просто я люблю подумать, а не пороть горячку. Забрав письмо и флакон, Гермиона отправилась в свою самую любимую комнату в доме, чтобы в тишине все просмотреть и подумать. * * * — Эй, лохматая, чем занимаешься? — У меня есть имя, — Гермиона подняла голову от книги и смерила предупреждающим взглядом нимфу, впорхнувшую в святая святых, её личную библиотеку. Амариллис полностью проигнорировала реплику и устрашающий взгляд. Называть Гермиону по имени она не собиралась из каких-то своих принципов, основанных, видимо, на вредности. Приземлившись на стол, она заглянула в фолиант. — Зачем ты смотришь про Шилинь? Вам, смертным, туда всё равно нельзя. Хотя после того как оттуда ушли Тянь-чжу, туда никому нельзя. — Что ты знаешь об этом? — А что ты можешь мне предложить? — Мы, по-моему, уже выяснили. На такие вопросы ответ у меня для тебя только один — мрамор! — Ладно, ладно, не вредничай. Когда-то Шилинь создали для себя Тянь-чжу. — Небесные боги? — Угу. И с богами там жили мы. — Кто мы? — Волшебные существа, — пояснила нимфа таким тоном, словно разговаривала с душевнобольной. Гермиона намекающе покашляла, и нимфа тут же сменила тон. — Там жили кицунэ, и Лун водился, и Фенхуан, и Сечжи… — Хорошо, я поняла, — попробовала остановить поток Гермиона. — И Фэнси, Бийняо, — проигнорировала её Амариллис, продолжая прохаживаться по столу заложив руки за спину и перечислять учительским тоном, явно передразнивая Гермиону, — и Цилинь, и Хаечи, и тэнгу… — Я поняла! — рявкнула Грейнджер. — И родственницы мои. Фея Фэйянь, Гуйфэй, Чан Э… Гермиона устало вздохнула. — Дальше то что? — снова попробовала она прервать поток. — Что, что! Когда Тянь-чжу ушли, они тоже ушли. А людям туда вообще никогда нельзя было. — А феи могли выходить из леса? — Наверное, они же волшебные существа. Хотя я там не была, утверждать не стану. А это чего? — Нимфа подлетела к другой книге, на страницах которой был нарисован компас. — Эй, ты чего?! — возмутилась она, когда Гермиона схватила её поперёк туловища и выбежала с ней из комнаты. — Гарри! — позвала Гермиона. — Что? — голова Поттера высунулась из гостиной. — Одень её, — Грейнджер пихнула нимфу ему в руки, — она идёт со мной. — Куда? — не понял он. — Одень, говорю! Поттер забрал фею и удалился. Гермиона вернулась в комнату, порылась в ящике и, достав приличный кусок верёвки, принялась за изготовление нелегального портала. Прошло минут пятнадцать, за которые она успела сделать портал и полностью собраться в дорогу, прежде чем послышался шорох крыльев и в комнату впорхнула нимфа. Одетая в её футболку! — Гарри! Почему на ней моя футболка? Моя любимая и теперь уже испорченная футболка?! — Потому что мою она надевать отказалась. А твою я потом увеличу обратно. — А дырки на спине, что ты ей для крыльев сделал? — Так «Репаро» же… — От «Репаро» на ткани останутся две полосы! — Ну, извини. Я не подумал. — Это я вижу! Нимфа покружила по комнате, красуясь перед Гермионой своим новым нарядом из её старой любимой футболки. Но, убедившись, что лохматая больше не собирается беситься из-за своей майки, она подлетела к дивану и уселась на спинку. — Так, куда вы идёте? — с подозрением спросил Поттер. — В Шилинь. — Чего?! — воскликнул Поттер с феей одновременно. — Рон, иди сюда! Ты не пойдёшь в Шилинь! Я запрещаю тебе! — Что за шум? — рыжий ввалился в комнату. — Ты чего, ей свою любимую футболку презентовала? — спросил он, разглядывая фею. — Нет, презентовал Гарри, — фыркнула Гермиона. — Да чёрт с ней, с майкой! Она в Шилинь собралась! — Куда?! Ты не пойдёшь в Шилинь! — возмутился Уизли. — Я запрещаю тебе! — И я не пойду в Шилинь, — Амариллис вцепилась в Поттера. — Гарри миленький, красивый мой, глазастенький, не отдавай меня ей! — Гермиона?! — Поттер попытался, отцепить фею от своей шевелюры, за которую та больно дёргала и причитала ему в ухо. — Да не кричи ты! — прикрикнула на нимфу Грейнджер. — Я не пойду в сам лес. Я не дура, Гарри. — Я этого и не утверждал, — с облегчением согласился Поттер. — Но подумал! — Гермиона выразительно посмотрела на него. — Возможно… — Поттер на всякий случай сделал шаг-другой назад. Гермиона смерила его грозным взглядом: — Она пойдёт со мной! — и указала на фею. — Гарри, миленький! — снова заголосила фея. — Она нас разлучить хочет, она такая злая… — Гермиона, с чего ты решила, что она оттуда выйдет? — не понял Уизли. — Я не решила, это предположение. Я подумала, раз там жили такие, как она, она с большей вероятностью, чем я, войдёт и выйдет. Процентов на пятьдесят-шестьдесят. — А если нет? — Значит, просто сменит место проживания! — пожала плечами Гермиона. — Злая, злая, злая… — Нимфа заливала слезами плечо Поттера. — Я против, — Поттер погладил Амариллис по голове, одновременно успокаивая и пытаясь помешать ей мочить слезами и соплями свою рубашку. — Хорошо, хорошо, она запасной вариант. Вообще, я решила взять в Шилинь Претвика. И если с ним не сработает, тогда пойдёт она. — Слушай, ты меня пугаешь. Почему бы тебе просто не наказать его и не забыть обо всём этом, а? — Потому что можно хотя бы попытаться помочь! Гермиона бесцеремонно бросила в фею сонное заклятье, подхватила её и сунула в сумку. * * * В Хогвартс получилось добраться только к обеду. Остановившись в дверях Большого зала, Гермиона оглядела обеденные столы. Ученики уже разъехались на каникулы, и за столами сидело не больше десяти человек. Из Слизерина остался только Претвик, он с отсутствующим видом ковырялся в тарелке, размазывая еду по краям посуды. Подняв голову, словно почувствовав её присутствие, он непроизвольно вздрогнул и уткнулся глазами в свой обед. Гермиона поравнялась с ним, задумавшись какой выбрать тон в общении. Быть посуровее или дать понять парню, что его не линчуют прямо сейчас? — Вставайте, мистер Претвик. Парень вскинулся и резко поднялся. — И следуйте за мной. Выведя его из зала, она повернула к подземельям. Претвик молчал, но сопел за её спиной громко. Наверное, его мучила та же проблема — какой стиль общения выбрать с ней, продолжить хорохориться или начать замаливать грехи. — Куда мы идём… профессор Грейнджер? — наконец решился спросить он. — Вы идёте собирать ваши вещи. Не останавливайтесь! — велела Грейнджер, заметив, что он резко встал за её спиной. — Мы с вами кое-куда прогуляемся. Поторопитесь. Они как раз подошли к портрету, охраняющему гостиную Слизерина, когда навстречу показался Снейп. Гермиона вручила Претвику рюкзак, велела взять смену одежды на пару дней и подтолкнула его за портрет. — Профессор Грейнджер! — Профессор Снейп? — Вы здесь по поводу мистера Претвика? — Да. Я собираюсь забрать его на несколько дней из школы. Снейп удивлённо изогнул бровь. — Почему вы предварительно не поставили меня в известность относительно своих планов касательно моего ученика? Почему вы вместо этого ставите меня перед фактом, не получив моего разрешения? Гермиона еле сдержалась, чтобы не поморщиться от возводимых Снейпом речевых конструкций. — Потому что я только что пришла и ещё не успела поставить вас в известность относительно своих планов касательно вашего ученика, — старательно воспроизвела Гермиона его обороты. — Это значит, что директор Макгонагалл тоже не в курсе? — Да, директор Макгонагалл тоже не в курсе относительно моих планов касательно вашего ученика. В глазах Снейпа загорелся предупреждающий огонёк, и Гермиона решила больше не нарываться. Пока. — Судя по тому, что вы решили взять его на какую-то прогулку, которую я вряд ли одобрю и санкционирую, наказывать его вы не собираетесь? Гермиона повторила его мимику с бровью и вернула Снейпу удивлённый взгляд. — А разве не вы всегда ратуете за то, чтобы слизеринцы избегали наказаний, по крайней мере, прилюдных и предаваемых огласке? — Это что, ваш ответ? — Мой ответ — он будет наказан, но после того, как мы вернёмся, — сказала Гермиона. — Спускать произошедшее ему с рук, я не собираюсь. У него забрали палочку? — Да. — Она у вас или у Минервы? — Она в моём кабинете. — Я бы хотела, чтобы вы её вернули ему на время нашей отлучки. Снейп приподнял вторую бровь, выражая своё сомнение по этому поводу. — Профессор Грейнджер, я не думаю, что вы можете забирать ученика из школы. Тем более, ученика, пытавшегося нанести вред именно вам. Да ещё с палочкой… Гермиона внутренне вздохнула. Чего он к ней привязался? Такое ощущение, что ему не с кем было сегодня поговорить и он решил осчастливить её. Она была уверена, что Минерва всё равно разрешит ей забрать Претвика. Гермиона старалась не смотреть Снейпу в глаза, вместо этого разглядывая его сюртук в районе груди. Конечно, Претвик — это серьёзно, но сейчас её больше занимал вопрос, как не броситься Снейпу на эту самую грудь. Ужасно хотелось, чтобы он её обнял и погладил по голове. Её взгляд поднялся до его губ. Гермиона сглотнула, наблюдая, как они шевелятся, произнося слова. Совсем недавно, она заставила эти губы целоваться с ней. Почему она уже второй раз заставила его целовать себя?! Она что, домогается его? Боже, он, наверное, так и думает! В первый раз она убедила себя, что заслужила поцелуй, второй она списала на возбуждение от побочного эффекта заклинания, но это она! А Снейп наверняка такого про неё напридумывал! Мерлин, чего парень так долго копается? Гермиона спрятала руки в карманы. Несмотря на весь внутренний стыд, ладони чесались, так сильно ей хотелось дотронуться до него! Снейпа это вряд ли обрадует. — ...не боитесь, что он шарахнет вас каким-нибудь заклинанием! Мисс Грейнджер? — Снейп вопросительно смотрел на неё. Похоже, она задумалась и не ответила на какой-то его вопрос. К тому же, Снейп перешёл с профессора на мисс, это означало, что терпение его на исходе. — Я уверена, Минерва отпустит его со мной. И нет, я не боюсь, что он меня шарахнет. — Какая самоуверенность! И позвольте узнать, куда вы его забираете? — В Шилинь, — не стала играть в загадки Гермиона. — Что, простите? — обманчиво спокойно переспросил Снейп. — Мы пойдём в Шилинь. На его окраину, — поспешно добавила Гермиона, видя проступающую бурю на лице Снейпа. — В сам лес мы не пойдём. — Позвольте узнать, чего вы хотите этим добиться? — Попробовать вернуть его родителей. — Вопрос скорее о том, как вы собираетесь это сделать. — При помощи самого мистера Претвика, и, как запасной вариант, у меня есть фея. Северус сверлил её своим взглядом. — Послушайте, Грейнджер… Гермиона тяжело вздохнула: переход на Грейнджер вообще не сулил ничего хорошего. — Хотя… Что бы там ни было, я все равно иду с вами! — Зачем? — вскинулась Гермиона. — Я несу за Претвика ответственность. И я не спрашиваю у вас позволения. Я ставлю вас в известность. Я не доверю вам ученика. «Чего-о-о? — протянул её внутренний голос. — Он серьёзно?» Снейп собирается идти с ними? Она будет жить в одной палатке со Снейпом?! Да ни за что! — Грейнджер?! Почему мне все время кажется, что вы где-то витаете? — Вам лучше собраться, — услышала она свой голос, сама она все ещё пребывала в видениях об общей со Снейпом палатке. — И возьмите палочку Претвика. Снейп развернулся на пятках, хлестнув своей мантией воздух, и оставил её в одиночестве дожидаться теперь уже себя и Претвика. Внезапно из-за угла вывернула Боу и целенаправленно устремилась к ней. Гермиона совсем не понравился лихорадочный блеск в глазах первой местной леди, ей даже показалось, что Боу давно стояла за углом и подслушивала, потому что на её лице блуждало какое-то хищное выражение, которое она даже не пыталась скрыть. — Хочу вам сказать кое-что, пока мы с вами наедине, — без прелюдий начала Боу. Гермиона, также, не таясь, скривилась. — Я бы предпочла, чтобы вы этого не делали! Но и запретить вам я тоже не могу. — Я вижу, как вы смотрите на Северуса! — Как? — Вы рассчитываете обратить на себя его внимание! Гермиона сделала вид, что задумалась над её словами. — М-м-м… Нет, вам показалось. Что-нибудь ещё? — поинтересовалась она таким тоном, каким обычно намекают гостям, что они засиделись. В самом деле, она бы предпочла, чтобы Боу куда-нибудь делась, а не стояла подле неё и не сторожила. Боу же, очевидно, боялась, что Грейнджер немедленно набросится на Снейпа и зажмёт его где-нибудь в тёмном углу. Иначе к чему бы весь этот великосветский бред? — Северус Снейп мой! Запомните это! И не подходите к моему мужчине! Ух ты! Гермиона даже опешила от такой откровенности. Интересно, а сам Снейп в курсе, что он уже принадлежит Боу? Или она, как истинная леди, пока решила не сообщать ему эту новость? — Он в курсе? — спросила Гермиона. — Может, у вас и расписка есть, подтверждающая ваши эксклюзивные права? — Не паясничайте, Грейнджер! — прошипела Боу. — Я не собираюсь им с вами делиться! Не смейте крутиться рядом! — Знаете, вот прямо сейчас с вас осыпалась вся ваша напускная женственность и на леди вы как-то сразу стали непохожи... — Я вас предупредила! — Боу смерила её злобным взглядом. — Он мой! — Он свой собственный. Чем быстрее вы это поймёте, тем быстрее перестанете строить бесплодные иллюзии на его счёт. — Как мило, — раздался за их спинами вкрадчивый голос Снейпа, — что вы меня тут без меня делите! Но я был бы признателен, если бы учитывались и мои желания. — Вы что апельсин, чтобы вас делить! — огрызнулась Гермиона. — На вашу свободу покушается только мисс Боу. Грейнджер забрала из его рук палочку и вернулась к портрету, из-за которого наконец-то показался Претвик. Схватив парня за рукав, она чуть ли не бегом потащила его к кабинету Минервы, ведь поход следовало утрясти ещё и с ней. Гермиона слышала, как за их спинами что-то лепечет Боу, оправдываясь перед Снейпом, повторяя, что ничего такого не хотела, просто желала оградить его от назойливого внимания. «Популярность Снейпа в этом году просто зашкаливает!» — с какой-то безнадежной иронией подумала Гермиона. И совсем не удивилась, услышав как Снейп вежливо, но настойчиво попросил Боу перестать нести чушь и оставить его в покое. Иначе это был бы не Снейп!