Лордик Малфой

19

Сирена, перекличка, завтрак. Как в тумане. Драко облачился в водолазку, скрывшую ошейник от посторонних глаз, и новый костюм. Волосы забрал в хвост и подумал, что так делал когда-то его отец. Малфой всегда завидовал тому, какие у него длинные, красивые волосы. Теперь отца больше нет. А жизнь сына зависит от маленькой, хрупкой гриффиндорки, не так давно окончившей школу. Драко прикрыл глаза, вспомнив о Гермионе. Скоро он увидит ее. Она будет на его стороне, но не подойдет, не коснется руки. Его защитница выступит перед судом, такая далекая и неприступная… Драко тряхнул головой. — Малфой, — услышал он голос Реда и поднял глаза. — Что, неравишки шалят? — Как и у тебя, — кивнул Драко рассеянно. — Слышал, у тебя отличный адвокат. — Твой адвокат не хуже, — Малфою не хотелось обсуждать это сейчас. — Вы с ним учились вместе, — Азурус прищурился. — Ты прекрасно знаешь, что он не так уж хорош… Драко промолчал. Ему было наплевать на то, что Ред думает о Забини. Нет, ему просто было наплевать на то, что Ред думает. Вообще. — Драко Люциус Малфой, на выход! — услышал он и привычно сложил руки за спиной, готовясь, возможно, к самому важному событию в своей жизни. В зале суда было душно, как и в прошлый раз. Малфоя проводили в кресло обвиняемого, он нервно сглотнул. Гермиона сидела в первом ряду, слева от судьи. Увидев Драко, она тепло улыбнулась ему и кивнула, подбадривая. Красивая, как всегда. Справа от судьи сидел обвинитель из министерских, тот же самый, что и на первом заседании. Жирный, потный, но с невероятно благородным выражением на лице. Чуть подальше, в третьем ряду, Драко увидел Поттера, а рядом с ним — Забини. Блез что-то говорил Золотому Мальчику, и тот кивал напряженно, поглядывая на Малфоя. А еще в зале была Астория. Она скромно устроилась сбоку, в уголке — это место любил занимать когда-то его отец: он часто присутствовал на разных разбирательствах и всегда говорил, что именно с этого места легче всего повернуть ход дела в нужное русло. Драко насторожился: почему-то ему показалось, что Астория тоже знает эту маленькую тайну. Начался процесс. Обвинитель, истекая потом, повторил все то же, что говорил две недели назад. Его плохо слушали: все были осведомлены о содержании статей, по которым проходил Малфой. Затем выступали свидетели. Гермиона, мило улыбаясь каждому из них, била вопросами наповал, заставляя краснеть, напрягаться, нервничать. Преподаватели сдались быстро, почти сразу меняя тон показаний с деловито-чопорного на старчески-мягкий. Флитвик даже ударился в воспоминания о том, каким способным студентом был Драко в детстве. Свидетели из министерских держали осаду дольше, не желая сдавать позиций. Имеет метку, служил Волдеморту, может быть охарактеризован как личность скользкая, ненадежная, склонная к интригам и обману, покушался на Дамблдора и Поттера. Последнее обвинение звучало, как и в прошлый раз, устрашающе, и Малфой пожалел, что на нем нет галстука, который можно было бы ослабить, — водолазка душила нещадно. Вдруг Драко увидел, как Гарри поднимается с места и тянет руку, требуя слово. «Я пропал, — пронеслось в голове у Малфоя, умудрившегося увести у Поттера из-под носа девушку его жизни. — Сейчас начнется». Все притихли, давая Гарри возможность выступить. — А почему меня не пригласили на предыдущее заседание? — начал он с вопроса, и в зале воцарилась напряженная тишина: а действительно, почему? — Я хотел сказать, что согласен со всеми статьями, по которым Драко Малфою предъявлено обвинение. Драко почувствовал, что ему стало невыносимо жарко. Он расстегнул пиджак, но снять не успел, потому что жар вдруг резко сменился ознобом. — Кроме того, как вы знаете, побег — отягчающее обстоятельство, — продолжал Поттер, не глядя на Малфоя. — Не говоря уже о применении анимагии без должной регистрации… По залу прокатился взволнованый шепоток. Грейнджер строго посмотрела на Гарри, и тот, словно проснувшись, мотнул головой: — Однако я полагаю, что дело, рассматриваемое здесь, выглядит слишком однобоко, — Драко удивленно уставился на Поттера, не ожидая такого поворота. А Гарри, бросив на Гермиону полный досады, тоски и… чего-то еще взгляд, продолжил: — Никто из свидетелей не говорил о помощи Малфоя при уничтожении одного из крестражей в выручай-комнате в Хогвартсе. Кроме того, здесь не упоминалось, что он не выдал меня своей тетке Беллатриссе Лестранж, когда меня и моих друзей поймали в лесу охотники. Почему никто не сказал об этом?! В зале повисло тягостное молчание. Все смотрели друг на друга, ища ответ на явно риторический вопрос, на который Гарри ответил сам: — Никто из присутствующих, кроме меня, не знал об этом, верно? — по залу пробежал согласный шум. — А меня не было на предыдущем слушании. И вот основной вопрос: как получилось, что я, ведущий сотрудник Аврората, не был поставлен в известность о том, что слушается дело одного из главных обвиняемых Пожирателей смерти?! Поттер оглядел всех сидящих в зале, а потом бросил на Малфоя уничижающий взгляд, лучше всяких слов говорящий: «Я делаю это не ради тебя». Драко посмотрел на Гермиону, которая расправила плечи, явно довольная ходом заседания. — Я могу ответить на этот вопрос, — сказала она, подождав, пока волнение уляжется. Грейнджер встала и прошла в центр зала, становясь рядом с Поттером. Все взгляды обратились на нее. — По имеющимся у меня данным, — Гермиона достала из кармана небольшой фиал с воспоминаниями, — кто-то страстно желал вынесения Драко Малфою обвинительного приговора. Кто-то, имеющий хорошие связи в Отделе Правопорядка. Благодаря этому человеку, линия защиты была построена таким образом, что не подразумевала приглашение ключевых свидетелей защиты — Гарри Джеймса Поттера и меня. — У вас есть факты, подтверждающие это, мисс Грейнджер? — спросил судья, хмуро глядя на девушку. — Все вот в этом фиале, — с достоинством произнесла Гермиона. — Приобщите к делу, — кивнул судья. Секретарь внес в зал Омут Памяти. Судья вылил содержимое фиала в чашу и погрузился в нее, просматривая содержимое. Драко взглянул на то место, где сидела Астория: оно было пусто. Малфой хмыкнул про себя, чувствуя, что его освободжение не за горами. Он посмотрел вокруг и вдруг встретился взглядом с Поттером. Гарри смотрел презрительно, словно только что бросил ему подачку. Но Малфою было наплевать, что думает о нем Поттер. Главное — тот выступил в его, Драко, защиту. Только вот почему? Малфой взглянул на Гермиону, и в его глазах потемнело: не мог Поттер, открыто заявивший в день поимки, что посадит его надолго, вот так спокойно защищать его. Да еще и на следующий день после того, как узнал, что они с Гермионой вместе. Что-то должно было случиться. Что-то, проскользнувшее мимо него. Драко нахмурился — его озарила нехорошая догадка. Остальная часть слушания прошла, как в тумане. Его оправдали: видимо, то, что судья увидел в Омуте Памяти, вызымело необходимый эффект. Малфоя отпустили из-под стражи прямо в зале суда и даже принесли извинения за ряд доставленных неудобств, но… Драко искал глазами Грейнджер, которая смешалась с толпой покидавших зал волшебников. Наконец он увидел ее. Догнать Гермиону удалось только в коридоре. Она шла с Поттером и беседовала о чем-то. Драко рывком остановил ее и развернул к себе, сверля глазами. — Что ты сделала?! — его голос сорвался на крик. — Драко, я не понимаю, — Гермиона освободила руку, явно не желая привлекать к их разговору излишнее внимание. — Что ты сделала, чтобы заставить его, — Драко махнул рукой в сторону Гарри, — свидетельствовать в мою пользу?! — Гермиона просто попросила меня, — Поттер подошел ближе и жестко отстранил Малфоя от подруги. — Просто попросила! — ехидно передразнил Драко, снедаемый ревностью. — Такие услуги обычно стоят недешево! — В твоем мире, может, и да, — Поттер смерил Малфоя уничижающим взглядом. — На что ты намекаешь?! — до Гермионы вдруг дошло, что имеет в виду Драко, и она покраснела от гнева. — Не думаешь же ты, что я… — Я уже не знаю, что мне думать! — воскликнул Малфой, богатое воображение которого услужливо подкинуло ему несколько вариантов оплаты, в каждом из которых Грейнджер была в постели с Поттером, заключая маленькую сделку о спасении неудавшегося Пожирателя из лап смерти. — Ты идиот! — злобно бросила Гермиона и быстро пошла прочь. — Я смотрю, ты умеешь быть благодарным, — съехидничал Гарри, следуя за ней, а Драко стоял, не в силах сделать и шагу. Он не мог ударить Поттера, потому что был у него в долгу. Он не мог догнать Гермиону, потому что тогда Поттер ударил бы его, и не кулаком, а заклятием. Он ничего не мог, хотя был абсолютно свободен. И абсолютно несчастен. Проклиная все на свете, Драко поплелся в Особый Отдел, где ему вернули палочку. На обратном пути он встретил Забини. — Поздравляю, — улыбнулся Блез, протягивая руку, и Малфой рассеянно пожал ее. — Тебя все еще интересует ожерелье? Мысли об ожерелье заставили Драко отвлечься от душевных терзаний. — Да, — твердо сказал он, не желая уступать Поттеру. — Завтра я все сделаю. Вечером пришлю к тебе сову с инструкциями. — Рассчитываешь справиться за один день? — Блез посмотрел на Малфоя с недоверием. — Мне придется, — грубо ответил Драко. — У меня не так много времени. — И куда же ты спешишь? — поинтересовался Забини больше для проформы, потому что ответ его не удивил: — Не твое дело, — сухо сказал Малфой и пошел прочь. — Мне удалось скостить срок для Реда до минимума! — гордо крикнул ему в догонку Блез. — Ты крут, крут, — не оборачиваясь, ответил Малфой. Забрав из Гринготтса то немногое, что министерство оставило в его распоряжении, Драко заглянул в кафешку «Тутти Минутти», которая располагалась прямо напротив банка. В былые времена он частенько бывал здесь, и не без удовольствия отметил, что за время его отсутствия тут ничто не изменилось. Заказав себе кофе с коньяком, Драко, тяжело вздохнув, принялся продумывать план по завоеванию Пэнси. Через три часа упорной работы мозга на столе перед ним лежал пергамент с подробными указаниями того, что, где и — главное — когда нужно сделать Забини, чтобы его план сработал. Расплатившись с официантом, Драко велел отправить пергамент с инструкциями в имение Забини и аппарировал к дому Гермионы. Позвонил в дверь. Потом постучал. Но ему никто не открыл. Тяжело вздохнув, он уселся на крыльце, прислонившись спиной к двери, и, закрыв глаза, стал ждать возвращения любимой женщины. Постепенно Драко задремал, измотанный ревностью и волнениями. — Встать! — услышал он полный ярости голос Гермионы и открыл глаза. Она стояла над ним, и ее волосы блестели в лучах заходящего солнца. Драко поднялся, не ожидая такой грубости. Гермиона подождала, пока он вытянется в полный рост, а потом вдруг хлестко ударила его по лицу, прожигая разъяренным взглядом. Драко инстинктивно ухватился за щеку. — Нравится? — колюче спросила Гермиона, и он отрицательно помотал головой. — Так почему ты считаешь себя вправе так поступать с другими людьми, к тому же с теми, кто помогает тебе?! Драко опустил голову, чувствуя себя и преданным, и виноватым. — Лучше было оставить меня подыхать в Азкабане, чем спать с Поттером, — тихо сказал он, все еще поглаживая пылающую щеку. — Что?! — глаза Гермионы широко распахнулись. — Да как ты вообще мог такое подумать?! — А что еще я должен был подумать?! — ответил Драко в отчаянии. — Поттер обещал сгноить меня в тюрьме! Откуда вдруг такая снисходительность?! — Потому что я просила его сказать правду! — Гермиона закатила глаза. — Если бы твой адвокат вызвал его в первый раз, он сказал бы то же самое. — Я знаю, что это не так, — упрямо возразил Драко, хотя и не так уверенно, как раньше. — Поттер спит и видит меня за решеткой, а лучше — в могиле! — Он… — Грейнджер замялась, подбирая слова, — недолюбливает тебя, это правда. И он очень огорчился, узнав, что я и ты… — А разве еще есть «я и ты»? — тихо спросил Малфой. — Но ты же стоишь тут, у меня на пороге, — пожала плечами Гермиона, успокаиваясь. — Так, значит, между тобой и Поттером ничего не было? — с надеждой уточнил Драко, преданно глядя Гермионе в глаза. — Он — мой друг. Мы дружим так давно, что я даже представить не могу его в своей постели. Все равно, что с братом, понимаешь? Малфой не очень понимал, но кивнул. Ему стало легче, словно камень с души свалился. — Но почему же ты пошла за ним после окончания слушания? — предпринял он еще одну попытку поиграть на собственных нервах. — Потому, что он — мой друг, — повторила Гермиона. — А ты хотел, чтобы я бросилась к тебе на шею прямо в зале, чтобы все увидели мою личную заинтересованность в твоем освобождении?! — Наверное, нет, — неуверенно пожал плечами Драко. — Выходит, я опять полный идиот? — Я тебе это еще в министерстве сказала, — Гермиона перестала злиться и открыла дверь, приглашая Малфоя войти. — Но почему же Поттер согласился меня защищать? — не унимался Малфой. — Гарри не хотел сначала, — Гермиона поставила на стол сумку с продуктами, и Драко помог ей разобрать их. — Но я сказала, что ты для меня очень важен, и он согласился помочь. Гарри просто хочет, чтобы я была счастлива. Малфой вздохнул, чувствуя себя глупцом. — Наверное, нужно будет извиниться перед Поттером, — тихо сказал он. — Перед Поттером?! — Гермиона возвысила голос. — А как насчет меня?! — Прости, — шепотом сказал Драко, подходя ближе. — Я был неправ. — «Неправ»? — Грейнджер прищурилась. — Хорошо, я вел себя, как идиот. — И только?! — она удивленно подняла брови, хищно глядя на Малфоя. — А что еще? — Драко пожал плечами. — Думай. — Я… виноват… — Малфой решительно не знал, чего Гермиона ждет от него. — И… — И я прошу прощения… — И… — Я, правда, не знаю, — честно признался Драко, сдаваясь. — За провинность тебя следует… — подсказала Грейнджер. — Наказать? — щеки Малфоя вспыхнули. — А ты сам как считаешь? — Гермиона облизнула губы, и Драко додумался до правильного ответа. — Я виноват, и меня следует наказать… — чуть хрипло повторил он, чувствуя, как в паху медленно разгорается возбуждение. — Ты действительно так думаешь? — продолжила дразнить его Гермиона. — Да… — Тогда раздевайся. Драко молча стянул с себя пиджак, брюки и водолазку, открывая взгляду Гермионы черный ошейник. Он заметил, как при виде ремешка у нее загорелись глаза, и это распалило Малфоя еще сильнее. Он поспешно скинул трусы и предстал перед Грейнджер обнаженным и возбужденным. — Я буду звать тебя Лордик, — жадно сказала Гермиона, обращаясь то ли к Драко, то ли к его члену, а потом ловким движением зацепилась пальцем за ошейник, заставляя Малфоя чуть пригнуть голову, и повела его за собой в спальню. Драко был полностью в ее власти. Забыв обо всем на свете, он был занят только тем, что доставлял Гермионе удовольствие. Ласкал ее грудь; стоя на коленях, вылизывал промежность, целовал колени, позволял ей направлять себя, дергая за длинные волосы и ошейник. Драко сходил с ума от возбуждения, но Грейнджер, словно желая отомстить ему за глупую выходку в суде, не позволяла касаться члена и не отдавалась ему, отчего у Малфоя буквально сводило зубы. Но он с удовольствием терпел эту сладостную муку. Когда ему показалось, что он готов кончить, даже не касаясь члена, Гермиона сжалилась над ним. Она упала на кровать и раздвинула ноги, маня его пальцем. Через секунду Драко был уже в ней, неистово двигаясь в такт своему сердцу. Впрочем, измученного и распаленного, его хватило ненадолго. Гермиона прикрыла глаза, улыбаясь хитро: — Отдохни немного, — прошептала она в самое ухо Драко. — Ты был примерно наказан, но тебе еще предстоит отработать мои услуги как адвоката, а они недешевы… Губы Драко расплылись в довольной улыбке: на такую работу он был готов устроиться на полный рабочий день и без перерыва на обед.