Неделимые

32. июль, 2021

Дни тянулись резиной. В сутках словно стало больше, чем двадцать четыре часа, и ожидание давалось Тэхену как никогда тяжело.

К Хесону его не пускали. Это было запрещено строго настрого, потому что ребенок с полностью подавленным собственным иммунитетом, чей организм боролся с тем, чтобы не отторгнуть чужие новые клетки, был чрезвычайно уязвим. Сразу после пересадки его увезли в реанимацию, подключили к аппаратам, и Юнги долго разговаривал с лечащим врачом, а после объяснял все Тэхену, который кивал на все слова доктора, но мыслями был рядом с маленьким мальчиком.

Тэхен по нескольку часов сидел рядом с палатой, через стекло наблюдая за своим мальчиком, который был совершенно ослаблен. Хесон тихонько вздыхал, постоянно подключенный к каким-то капельницам, звал Тэхена и изредка плакал. В такие моменты сердце омеги сжималось, но он ничего не мог сделать. Эта неспособность облегчить состояние собственного ребенка убивала его. Тэхен боялся представить, что будет, если организм Хесона не примет Чонгука. Он перечитал кучу статей, в которых рассказывалось, что происходит при реакции отторжения, и хронический страх буквально въелся в него.

Чонгук выглядел бледным, но слабо улыбался и почти сразу же после трансплантации встал с постели, где ему приказали отлежаться, чтобы восстановиться после забора большого количества крови и дать организму прийти в себя после препаратов, которые он принимал накануне. Но Чонгук безрассудно строил из себя силача, и если бы не Тэхен, то альфа был бы уже в травматологическом отделении.

— Зачем ты встал? — спросил Тэхен, входя в его палату, где Чонгук пытался дойти до двери, держась за край кровати, когда у него закружилась голова и онемели ноги.

— Черт, — едва слышно, пробормотал Гук и стал терять сознание. Тэхен подхватил его, не позволяя пропахать лицом пол, и альфа вырубился у него на руках. Тэ позвал на помощь, крепко прижимая к себе бессознательного младшего, испугавшись не на шутку.

Когда Чонгук снова пришел в себя, первое, что он почувствовал — это теплую, даже влажную ладонь, которая держала его за руку. Тэхен сжимал его пальцы и подушечкой большого тер тыл ладони. Казалось, он делал это больше для того, чтобы успокоиться, потому что его взгляд был совершенно отстраненный, а морщинка меж бровей становилась все глубже.