Темно-прозрачные полосы на коже.

Часть 1.

Невероятно! Немыслимо! Просто невозможно! Чтобы великий многоликий полубог ветров и морей, герой молодых людей, девушек и женщин — влюбился?! Да не-е-ет, это несуразный бред. Со временем пройдет, главное не подаваться этому порыву мнимой влюбленности и просто забыть да забыться.

Прошло уже несколько дней с тех пор, как сердце Богини Те Фити возвращено на свое законное место, к своей одной-единственной на веки вечные обладательнице. Мауи, сам того не замечая, зачем-то прилетел обратно на такой ненавистный и тошнотворный для него остров-тюрьму. Странно было признавать, но за тысячу лет одиночества на нем полубогу он стал, словно дом родной. Бесполезная груда камней стала ему домом, что очень и очень странно. На нем был лишь маленький, очень маленький клочок земли, на котором было всего несколько пальмочек с бананами и кокосами, что нужно было беречь. Для Мауи было плюсом, что он является полубогом, и в еде он нуждается намного меньше, чем люди, поэтому каким-то чудом он сумел сберечь весь провиант на тысячу лет, защищая от плохой погоды — грозы, наводнения. До сих пор не понимает, как это ему удалось.

Ни для кого не секрет, что почти все тело полубога покрыто татуировками, обозначающие тот или иной подвиг... или провал, не суть важно. Но знали бы те существа, что с таким трепетом рассказывают о «украшениях» на его теле, с каким трудом и болью ему удается их получить. Это вам не просто — раз и появились, нет, вовсе и никак нет. Каждый раз, когда хоть мельчайшая тату начинает проступать на теле, полубог начинает ненавидеть всех и вся на белом свете, ну, ибо чувство не из приятных. За тысячу лет без подвигов и провалов Мауи и позабыл о том противно-колющем чувстве с постепенно нарастающей болью по мере проявления темных линий, но, к огромному сожалению, оно постигло его снова...

Противный зуд начался еще глубокой ночью, прямо в полнолуние, почему-то татуировки соизволили появляться именно ночью и именно в полнолуние и никак иначе. Место чуть выше, где располагался мини-Мауи, держащий небо в своих руках, который на данный момент с интересом разглядывал проступающие линии на чуть покрасневшей коже, неприятно и жутко чесалось. Однако Мауи понимал — трогать это нельзя, иначе магическая тату испортится или, не дай Боги, сотрется, принеся своему обладателю такую боль, что по силе можно сравнить с опаленными крыльями после удара Те Ка, ну, или же с тем чувством, когда под кожу медленно вонзают острые маленькие копья, вынимают и снова вонзают. Он это знает, как никто другой, в молодости, по своей глупости, полубог не стерпел и расчесал тату... больше повторять это дело не хочет.

Ходя от одного конца побережья до другого, Мауи уже и не знал, куда деть себя и свои руки, которые так и намеревались почесать место проступающей тату, пару раз такое было, что руки его уже находились на ней, вернее на ее еле заметных, слабых очертаниях, как вдруг его останавливал щипок мини-Мауи, отрезвляя, затем был полный порицания взгляд маленькой версии.

— Ну что? — взвыл Мауи, схватив себя обеими руками за копну волос, оттянув их в сторону.

«Ты прекрасно знаешь, что ее нельзя чесать, как бы тебе ни хотелось!» — упрямствовала мини-версия полубога, сложив руки на груди и прижав к ней свой татуированный крюк.

Опустив взгляд на свою миниатюрную версию, Мауи отчетливо почувствовал, как его правый глаз начал дергаться. Секундой позже он положил руку поверх «бушующего» глаза и, на его чудо, тот успокоился! Затем, вздохнув, он уселся на горячий песок и подогнул под себя ноги, положив на них руки сверху, потом и вовсе, голову поверх рук положил.

Постепенно чесотка сменялась на покалывающее чувство, как и, собственно, сейчас. На данный момент это отпустило несчастного полубога, которого уже, как ни странно, достали эти подвиги и провалы, ибо после того, как они все проходят, появляются эти магические тату. Так вот, сейчас слабое болевое ощущение на время спало, что позволило полубогу немного провалиться в сон и подремать.

Снилось ему откровенно непонятная странность — то Таматоа в набедренной повязке, исполняющий хулу кахико. То их спокойный день вместе, когда, некогда здоровенный, наглый и эгоистичный краб был... нормальным. Как вчера Мауи помнит — зашел он, значит, в пещеру к старому шаману в Лалотай, о котором слыли отнюдь не хорошие слухи. С маленьким крабом на плече, который иногда в шутку называл его братом, и, пока что, без некоторых татуировок на спине, он решил проверить слухи, настоятельно наказав крабику ничего не трогать. Но никакого шамана там в помине не было, только одиноко пылившийся в сторонке скелет, украшенный разными побрякушками. Глаза Таматоа так и разбежались во все стороны, в которые возможно. С бешеным рвением он принялся водружать на свой панцирь цветные камушки, драгоценности и все, что блестело. Тело некогда маленького краба, размером который был всего-лишь в мизинец полубога, начало покрываться фиолетовыми полосами и увеличиваться в размере.

Кто же знал, что старый шаман прежде чем умереть, заколдовал все свои драгоценности.

— Это ты виноват! — взревел Таматоа и взмахнул клешней.

А вот виноват полубог ни в чем не был, он предупреждал? Предупреждал! Он его не послушал и поплатился за это, за свою наглость. Шаман был слишком умен, чтобы не устроить подлость тем, кто позарился на его добро.

С тех пор Мауи потерял друга, брата и просто хорошего товарища, с которым хоть в огонь, хоть в воду. Все подвиги до этого случая они совершали вместе. Но самое обидное в том, что, когда Мауи вернулся в мир демонов, сказать теперешнему гигантскому крабу, что он нашел то, что сможет помочь... Тот не поверил, выхватил магический камень и стер в порошок. Взбесившись таким поведением и тем, что старый друг не хочет его слушать, полубог потерял над своими эмоциями контроль и в пылу гнева... оторвал ему целых две лапы.

А потом еще за любимым внуком в пещеру угодила еще и его бабушка. Что, также поддавшись соблазну блестяшек, стала чуть больше по размеру, но тоже огромной. Кажется, ее будущая история всем известна. Родственника в ней Таматоа узнал лишь наполовину и от нечего делать и оттого, что старушка его бесила, он ее сожрал. В напоминание оставив себе ее гигантские ребра в пещере.

В бодрствование Мауи вернулся от неприятного режущего чувства на груди, как будто и впрямь режут. Но открыв глаза и поводив взглядом туда-сюда, он убедился, что ничего, что ему показалось, не было. Ну, как «ничего», что-то как раз таки было — появились слабые контуры, очертание девушки с длинными, струящимися волосами по пояс.

Мини-Мауи аж на месте запрыгал и в ладоши захлопал, радуясь, что теперь он будет не один на этой «территории». Зато какой у него будет сосед! Вернее, соседка... сама мини-Моана из мини-Мотонуи, плывет на своей мини-лодке по мини-океану.

Но тут мозг настоятельно сказал, что терпеть болевые импульсы в своем отделе он не намерен и просто отключился. В дело вступили руки, вместе с заточенными острыми ногтями, прям как у хищника. Рука легла на пока что «мертвую» тату, и сам того не заметил и, игнорируя немые возгласы на своей груди, Мауи легко, почти невесомо почесал уже не чесавшееся место, а болевшее таким образом, что не описать.

Как можно догадаться — ощущения были очень «приятными». Настолько они были «шикарными», что аж в глазах потемнело. Непередаваемое чувство...