Прим. автора: а спонсор этой зарисовки слово «самолёты ». «Самолёты» - 100% вдохновение...
Джисон открывает глаза. Солнечный свет ослепляет карий взгляд – мальчик жмурится, пытается спрятаться от назойливых лучиков. Запах луговых трав приятно щекочет нос, а капельки утренней росы впитываются в одежду, оставляя после себя холодящие пятна, вызывающие мурашки по коже. Людское безмолвие стоит в открытом пространстве, нарушаемое только журчанием природного ключа, жужжанием насекомых и игры ветра с деревьями, перерастаемое в шелест листьев.
Джисон чувствует своё сердце, отдающее равномерное «тук-тук» под рёбрами и умиротворяющим шумом в ушах. Он слышит своё дыхание громче, чем обычно, и мальчик вдыхает свежий воздух, пытаясь заполнить им свои лёгкие в полном объёме. Прикосновение кончиков пальцев срывает судорожный вздох, не позволяя надышаться свежестью.
Тэён ведёт легко, воздушно, почти призрачно по светлой кожи голени, поднимаясь к коленке и оглаживая мягкость под ней. Мурашки по коже Джисона следуют прямо следом за изящными длинными пальцами парня, вызывая у того гордость, что только он может влиять на него. Мальчик прикрывает глаза, отдаваясь ощущениям, доселе неизвестным ему.
Лёгкий летний ветер колышет тёмные пряди, а тёплые пальцы проводят по коротко стриженым волосам на затылке, зарываясь в чуть длинные на макушке. Что-то внутри Джисона будоражится, когда Тэён смотрит на него мягким взглядом, изучая его лицо, запоминая его в мельчайших деталях, а после наклоняется ближе, едва соприкасаются кончики их носов, а потом шёпотом опаляет кожу:
– Это только наш секрет, Джисонни. Не говори об этом родителям.
А Джисон и не хочет, чтобы кто-то знал о Тэёне, парне, который рисует его портреты и целует под звуки природы, далеко от людских глаз, которые могут осудить их притяжение. О парне, увидевшим в нём не обычного соседского мальчишку, которому едва исполнилось тринадцать, а самое прекрасное, что есть в их мире.
Он целует Джисона трепетно, боясь вспугнуть его своей любовью, потому что такое в их мире не принимают. Касается мальчишеских губ, не познавших до него греха, ни разу не целующих соседских девчонок, неумело заигрывающих, в щёчки. Тэён чувствует себя слишком грязным для Джисона, слишком больным своей любовью к мальчику младше него.
Джисон отвечает. Неумело, осторожно, невинно, пробует запретный плод, обнимая худыми руками крепкую шею. Старший сажает его на себя, продолжая целовать каждый миллиметр губ под раскидистой кроной старого дуба. От Джисона пахнет не только костром, травой и солнцем, но и мармеладом, лакрицей и совсем немного сахарной пудрой.
Тэён блуждает руками по рукам, чуть подернутыми палящим солнцем, и крепким от постоянного бега ногам. Прислушивается к своим ощущениям и понимает, что да, его портреты стоило рисовать, чтобы ощущать ещё по-детски мягкую кожу. Тэён рисует не только на бумаге, но и на коже, оставляя после себя мелкие алеющие капли. Джисон не успевает дышать от всех этих ощущений.
Никто из них не вспомнит, когда банальный мальчишеский интерес к красивому парню, рисующему пейзажи, перерос в невинные касания и трепетные поцелуи тайком, а потом и в отметины на коже, которые приходилось скрывать за воротом нелюбимой кофты. Тэён проводит губами по тонким запястьям и Джисон впервые издаёт звук, разрушая тишину природы. Старший прячем улыбку в розоватой коже запястий, чуть прикусывая.
Торопиться куда-то – не нужно, у них есть время, есть они и мирное небо над головой. После поцелуев они подолгу сидят под дубом, обсуждая всё на свете, придумывая своё идеальное будущее, а после расходятся до следующего утра.
Джисон лежит на траве, чуть покалывающей ступни и руки. Солнечный свет бьёт в глаза, и он закрывает их. Веки едва дрожат, ресницы трепещут, дыхание равномерное, как и сердечный ритм. Парень открывает глаза, смотря на тоже голубое небо и серые тучи, закрывающие солнце.
Вокруг неприятный запах пожара и металла. Он лежит на холодной земли в пыли, желания шевелиться нет. Рядом лежит безмятежный Тэён, чей взгляд остекленел, и смотрит в голубую даль, его кожа настолько холодна, что согреть её кажется чем-то нереальным. Джисон из последних сил касается ледяных губ, вспоминая все их счастливые моменты, а после откидывается на безжизненную землю.
В небе пролетают вражеские самолёты.
