Живая игрушка Ким Чунмёна

7. Волнуешься за меня?

Как и ожидалось, утро началось не с солнечных лучей, ласково щекочущих голые ноги парней. За окном бушевала гроза, поэтому Чунмёну пришлось плотно закрыть окно, опасаясь, что О замёрзнет.

-- Хён,- младший ворочается, потеряв источник тепла в лице Кима.

-- Спи, Сехун. Спи,- отмахивается мужчина, начиная собираться на работу.

-- А ты куда?- парень приподнимается на локтях, потирая заспанное лицо.

-- Перестань. Мы ведём себя как пара,- хмурится Чунмён, застёгивая пуговицы на рубашке.

-- Мы были ей,- бубнит Сех, дуя губы.

Ким садится на кровать, погладив младшего по голове. Неправильно это всё. Не должен он так привязываться к О Сехуну. Не должен он заботиться о нём. И чувствовать к нему что-то нежное и хрупкое, что чувствует сейчас.

-- Сехун-и,- начинает Чунмён, дотрагиваясь до плеча донсэна.

-- Я обиделся. Уходи давай на свою работу,- ворчит О, прячась от хёна.

Ким наклоняется к Сехуну и убирает одеяло в сторону, улыбаясь. Сехун такой мягкий и тёплый, каким его Мён ещё никогда не видел. Мужчина обводит взглядом взъерошенные волосы, приподнявшуюся пижамную рубашку и тонкие лодыжки, присаживаясь ближе. О дёргается, упираясь спиной в изголовье кровати.

-- Что.. Что ты делаешь?

-- Я? Ничего,- качает головой Чунмён, окончательно лишив младшего возможности сбежать.

Сехун молча кивает, не отрывая глаз от мужчины, наблюдая за каждым его действием. Чунмён слишком близко. Он аккуратно гладит колено Сехуна левой рукой, постепенно переходя на внутреннюю сторону бедра. Смотрит чересчур пристально прямо в душу, кончиком языка обводя губы.

-- Я хочу есть,- выпаливает Сех, только бы оттянуть момент, когда губы Мёна будут так близко, что захочется его поцеловать.

-- Серьёзно?- Ким, будто, выпадает из транса, понимая всю неправильность ситуации, и мысленно благодарит О за то, что остановил. Если бы они поцеловались, их и так хрупкие дружеские отношения рассыпались бы прахом. А этого Чунмёну очень не хотелось бы.

-- Я не могу хотеть есть?- хмурится младший, не понимая, что тут такого удивительного.

-- Можешь,- кивает брюнет, решив не спорить. В конце концов, никто из них ведь не завтракал. А надо бы, кажется. -- Я бы тебя покормил, но мне пора на работу.

-- Ты поедешь туда голодный?- с подозрением спрашивает О, используя возможность и вставая с кровати. Мужчина скользит взглядом по тонким ногам донсэна и в принципе хрупкому телу, пряча необоснованную улыбку.

-- Волнуешься за меня?- хмыкает он, уже надевая пиджак и застёгивая часы на руке.

Русоволосый возмущённо открывает и закрывает рот, потеряв дар речи от такого нахальства.

-- Ещё чего,- наконец, выпаливает он и выходит из комнаты, гордо задрав нос.

-- Такой ребёнок,- закатывает глаза Чунмён, пару раз проведя расчёской по волосам, и выходит за младшим.

На кухне его нет, поэтому Ким идёт в комнату Сехуна, останавливаясь у открытой двери, так как слышит своё имя.

-- Волнуюсь за Чунмёна? Пфф, смех да и только. Глупости какие-то. У меня причин нет за него волноваться. Да, на улице гроза. Да, посольство далеко. Да, он поедет на работу голодный. Я всё равно за него не волнуюсь. И даже не буду!- слышится из комнаты О, который, судя по тени, бегает по комнате. Мужчина мягко улыбается и аккуратно уходит, решив не смущать младшего тем, что он услышал.

Уже в дверях, когда Мён собирается выходить из квартиры, к нему подскакивает одетый в безразмерный свитер и обтягивающие худые ноги джинсы Сехун.

-- Ты надолго?- интересуется он.

-- Ещё не знаю. Надеюсь, что нет. А почему спрашиваешь?

О наблюдает за тем, как старший надевает обувь, и пожимает плечами.

-- Мне может быть скучно..

-- Я могу написать,- дёргает плечом мужчина, поднимаясь и пытаясь встретиться с О взглядом.

-- Только не за рулём.

-- Волнуешься?- хитро улыбается брюнет.

-- Волнуюсь.