Река моих сожалений

Глава 6

Погода была столь же изменчива, сколь изменчивым было настроение Ганна: сейчас он с тобой шутит, одаривает благодарным взглядом, диктует светлое будущее, словно судьба стоит рядом с карандашом и всё усердно записывает; а вот он хмурится, кусает сухие губы, горбатится и прячет глаза, как разоблаченный на первом же деле убийца.

Погода была изменчива столь же, сколь изменчивыми были наши отношения с ним: дружеское пожатие, хлопанье по спине, сигаретный запах, которым пропахли наши одежды, неловкие постыдные истории, льющиеся свободно и без единого желания захлопнуться; и вот после — колкие слова, унижение, выставление слабостей, жалобы на недостатки, жизненная необходимость хлопнуть дверью демонстративно, развернуться и уйти, послав в известное, родное Роллинсу место.

Погода была столь же изменчива, сколь изменчивым был мой взгляд на хрупкую трясущуюся жизнь маленькой Селены в руках смерти. Предвестница конца, невольная проводница в иной мир подбрасывала жизнь девочки как игрушку, мячик, яблочко, как вещицу, развевающую её скуку.

Но с недавних пор я задумался: а может, Смерти и не нравится её предназначение. Может потому она и дала моей бабушке перед уходом в мир иной поговорить с сестрой, потому она и держится в стороне от нас, а ведь если бы была жестока, то подставлялась в ожидании рокового касания.

Тучи сгущались, воздух крепчал. Холодок проскальзывал по моему телу волна за волной даже под теплой курткой Ганна. Я знал, что будет дождь, я хотел его, я сидел, тарабаня пальцами по запотевшему стеклу в томительном ожидании, когда с глаз прочь скроются машины и здания под серой, казалось бы, бесконечной пеленой.

Неспешно мы «плыли» в машине по мертвой из-за пробки дороге. Вот она — жизнь. Стоячая и сонная. Я выглядывал в окно и видел разные лица: счастливые и недовольные, изумленные и хмурые. Живые. Все они — живые, взгляды — трепещущие. И пусть я не был готов даровать свою заплесневелую любовь каждому, вытащив её из укромного сырого уголочка своей души, оторвав по крохотному кусочку, чтобы вложить в сердце каждого, но я любил думать о людях, любил искать в их движениях, робких взглядах, в их больших и маленьких глазах, в их вздохах и мимике свой небольшой смысл, свою цель в жизни. Думать об этом так интересно и трагично.

Наконец мы увидели уже знакомый уголок больницы. Пять бесцветных этажей, скучных и неприглядных, невысокий каменный забор, которой так и напрашивалась на украшение колючая проволока, как если бы за забором находилась психушка. Но это была всего лишь детская больница. Лишь цветы, высокие деревья, разноцветные скамейки и беседки оживляли это унылое место, пронизанное влажным запахом печали, криками маленьких его обитателей и их драгоценными слезинками, собрав которые, можно было получить крохотное озеро.