Судья

I

Жизнь - это бабочка, легко порхающая крыльями, что садится тебе на нос и беззвучно лепечет о чем-то своем. О чем-то простом, обыкновенном, привычном. И вроде ничего пугающего и впечатляющего в этом нет: но все равно ее повесть подобна зыбкому песку, которая затягивает с каждым мгновением все сильнее и сильнее.

В трактире ревела толпа. Около человека в маске расположился щуплый мужчина, от которого несло тухлятиной за километр, резво о чем-то рассуждавший с барменом, который, кажется, вовсе не был заинтересован в болтовне гостя. Сам же Аид завороженно наблюдал, как человек ловко управляется с кучей стаканов в полутьме. Он был частым гостем здесь при жизни. И несмотря на неизменную составляющую этого места - персонал, друид, вырвавшийся из оков Вечного Леса, все равно при виде старого друга становился обычным человеком, у которого на уме выпивка и разговоры.

Нельзя сказать, что здесь проводили свое время только бедные, скорее, это исключение из правил. Были и среднего достатка существа, среди которых проскакивала знать. 

Мужчина попросил три больших стакана. Бармен удивленно взглянул на него. Если Аид снимет маску - народ побежит прочь, а работники этого места будут страшно недовольны. А если отмотать время назад - возможно, Рик по обыкновению своему усмехнется, заранее зная, что его друг такой порции не выпьет.

Но оба они отличались жадностью(пожалуй, поэтому и породнились) - оттого он не откажет ему в заказе и загребет лишние монеты себе в карман.

В углу скользнула мышь, слабо взмахнув хвостом. Через секунду там же приземлился очередной пьяница весьма крупного телосложения, но никто даже взглядом не повел: здесь все привыкли к подобному. 

...Отметины на лице стали последней памятью о Вечном Лесе. Шрамы часто болели поначалу, а маска непривычно давила. Если бы Аид был человеком на тот момент - он бы вновь умер. Но покоя ему теперь не познать, как и всем, кто остался там. Им приходилось мириться друг с другом, уживаться, искупая свои грехи. Но чаще и чаще там встречались настолько отвратительные личности, что им удавалось вновь уничтожить ту пародию на спокойную жизнь, разжигая в нежити былые скверные чувства. 

Были и те, кто незаслуженно попал сюда. 

Раньше он судил быстро и незадумываясь. Критично и безжалостно. Но только умерев он познал, что все плохое не всегда зло.  Жизнь слишком многогранна, чтобы быстро отрубить голову тому, кто убил собственных родителей. Он отправится в Вечный Лес коротать свой бренный век в лишенном плоти обличии, но мы никогда не узнаем, что его мать собственными руками задушила младшую сестру, которая раздражала ее своими криками и что отец, в пьяном угаре, нещадно избивал сына тем, чему не повезло попасться ему под руку. Оставшиеся в недрах Леса назовут его неверным, Верроны, подобные верховным судьям, - осудят и при встрече найдут для заточения место куда более ужасное, чем прежнее.