You shooting my heart (K-pop imagines)

Ханахаки

Ким Сокджин

(АУ!, где парни не являются

группой, а лишь компания друзей, собравшихся в средней школе)
(Ахтунг! В работе присутствует мат, сцены курения и употребления алкоголя)

Дешёвая шоколадка и бутылка такого же лимонада в детстве, потом дешёвая банка пива, распитая на восьмерых, дешёвые сигареты, которыми пропахли полностью кожанки парней и девушки, примостившейся в кузове купленной всеми пару лет назад на скопленные за огромное количество времени всей компанией деньги черной машины, сильно контрастирующей с дешевостью остальных окружающих вещей, и такая же дешёвая жизнь отщепенцев.
— Т/И, передай плед и, пожалуйста, съешь ещё лапши, – придвигая к единственной девушке компании отодвинутую ей же плошку с почти нетронутой порцией, положил старший из парней руку на плечо Мин, – Иначе мне прийдётся просить Гука держать тебя, пока я кормлю тебя, а Намджун толкает свои речи о том, что нужно есть нормальное количество еды.
— Он бы ещё о вреде курения и алкоголя начал речи толкать, – возмущённо пробубнила девушка, отодвигая еду подальше, – Я наелась, Джин. Я покурить.
Спрыгивая с кузова, застеленного пледами и старыми дешёвыми шмотками, украденными компанией из собственных квартир, и пропуская мимо ушей оклики парней о том, что она может остаться с ними, всё равно они тоже курящие, Мин подожгла сигарету на ходу и, отойдя на приличное расстояние от стоянки в лес, присела на поваленное дерево. Кутаясь в холодную кожанку, ранее принадлежащую Джину,  девушка затянулась и кашлянула пару раз, медленно выдыхая дым в облачное ночное небо.
— Блять, – вытирая краем футболки губы и края щёк, испачачкавшихся в крови, выругалась Т/И, сбрасывая в ближайшие кусты собранные в сиреневые соцветия мелкие цветочки тысячелистника, покрытые тонким слоем вязкой жидкости, – Нахуй этого сраного Сокджина, чтобы я ещё раз... – вновь закашлявшись, кулаком с сигаретой ударила по ближайшему дереву девушка, пачкая кровью из костяшек стволы, до этого чистый кусок куртки и уже грязную футболку.
— Нуна? Почему ты в крови? – голос подошедшего сзади Чонгука звучал обеспокоенно и немного испуганно, – Что случилось?
— Ничего, Гукки-я, все в норме, я просто споткнулась по пути сюда и немного разодрала руку, – неконтролируемо прикрыла рот тыльной стороной ладони Мин, вспомнив о недокуренной сигарете, сделала затяжку и протянула младшему из всех парней открытую пачку сигарет, которую Гук принял.
С Чонгуком просто, как с младшим братом, которого у девушки никогда не было. Он тянется к людям, не задаёт глупых вопросов, готов молча выслушать любые мысли, не растрепав их всем вокруг, или помолчать вместе так, что тишина не будет неловкой.
— Нуна, могу я спросить у тебя кое-что? – спустя пять минут наблюдения за небом, очистившимся от туч, тронул девушку за плечо Чонгук и, дождавшись умиротворённого кивка старшей, спросил, – Я заметил, что в последнее время ты часто сторонишься Джин-хёна и жутко кашляешь. Могу я?..
— Да, Гукки-я, ты прав на все тысячу процентов, – вновь кашляя, хрипло произнесла Мин, голосом напоминая младшему её брата Юнги во время простуды, когда голос того окончательно садился, – Я знаю, со стороны это выглядит глупо, но я не могу ничего с этим сделать.
— Что? – через несколько секунд поинтересовался Чон, не уточняя, что именно его интересовало, но Т/Ф поняла и без этого.
— Тысячелистник. Уже почти год как, если интересно, – хрипло смеясь над собственной глупостью, ответила девушка, незаметно для себя вытаскивая новую сигарету и закуривая, – Ты первый, кто понял это, Гукки-я. Мне в самом деле некомфортно теперь даже смотреть на него, а всё, что я слышу от него это "Что скажешь, Т/И-ша? Ребята в самом деле выросли", или "Т/И, съешь ещё, ты и так как как спичка", но я, мать его, не могу есть больше, эти сраные цветочки, кажется, добрались и до желудка, меня буквально тошнит.
— Мне стоит ему сказать? – забирая сигарету у Мин, Чонгук докуривает её сам, приобнимая старшую подругу, – Тебе стоит на время прекратить курить, а то умрёшь быстрее.
— Не нужно, Гукки-я, я не хочу, чтобы... чтобы о моей слабости кто-то знал, ты ведь лучше меня знаешь, как парни представляют меня, узнай они об этом, хоть по-дружески, но засмеют, – пропустив мимо ушей совет младшего, покачала головой девушка, – Боюсь, это работает совсем не так, Джин не примет меня с распростёртыми объятиями, если у него нет ко мне чувств, а его я, поверь, знаю как облупленного, он читается как тот дешёвый роман с заправок, легко и предсказуемо.
— Как хочешь. Но если тебе интересно, хён часто смотрит на тебя в последнее время и волнуется почти больше всех. Пойдём, нуна, а то нас будут искать.
*Flashback*
В период обучения в школе Мин Т/И искренне не любили. Возможно, потому что она часто находилась возле старшего брата-близнеца и его друзей, которые являлись, даже если не сильно, но популярной и красивой компанией парней, за которыми частенько ходил хвостик из девочек, пубертатный период у которых еще не закончился, а возможно за занимаемое ею второе место по успеваемости студентов после Кима Намджуна.
— Ребят, могу я?.. – постучавшись в приоткрытую дверь комнаты брата, заглянула туда Т/И и, придерживая несколько коробок с пиццей, заказанной полчаса назад, и улыбаясь своей ещё пока немного детской улыбкой друзьям, сидящим этим вечером у них, потому что родители уехали на неделю, оставляя квартиру на брата с сестрой, – Пиццу доставили.
— Спасибо, нуна, – показывая ямочку на правой щеке, кивнул в знак благодарности Намджун, – Ты заказала как обычно?
— Да, – кивнула девушка, возвращаясь спустя несколько секунд с ножом и мешкообразным креслом, и, бросая последнее на пол возле стола Юнги, и открыла коробки, – Я режу на восемь частей, так что каждому по одному кусочку. Правда, вы можете взять три моих части, я не против.
Придерживая одними пальцами банку с пивом, купленной перед небольшой вечеринкой, и напевая одну из песен, скачанных на плеер, болтающийся на джинсах возле черной ручки и белой зажигалки с инициалами девушки, около семи лет назад, Т/И оглядела каждого парня в маленькой комнате.
— Т/И-ша, кончай пить пиво и съешь ещё пиццы, а то Гук съест её и потолстеет так, что мама родная не узнает, – Джин, сидящий на полу между Намджуном и девушкой, поднёс к её рту новый кусок пиццы, второй рукой надавливая на нижнюю губу подруги, в этот момент лишь крепче сжавшей зубы, – Ну же, открой рот.
— Боже, хён, прекращай приставать к моей сестре, что ты творишь, – оттаскивая свою близняшку от старшего, в шутку начал возмущаться Юнги, все равно улыбаясь и прижимая сестру к себе, – Она же ещё маленькая, зачем ты её развращаешь?
— Эй, я младше тебя всего на пять минут, дорогой оппа, так что хватит, – смущённая после неожиданного поступка старшего Кима, потянула брата за оставленную ею же прядь в причёске, – Извинись, иначе тебя ждёт страшная смерть, Мин Юнги.
— Ладно, хорошо, прости, только отпусти мои волосы, маленькая жестокая женщина, – всё-таки засмеялся Мин, обнимая сестру крепче, когда она всё же отпустила его волосы.
*End flashback*
— Т/И, ты не хочешь со мной поговорить? – перелезая через несколько нижних веток, подсел к девушке Сокджин, накидывая на неё принесённый им с собой плед.
— Тебе честно ответить? Нет, не хочу, – наклоняясь вперёд, огрызнулась Мин, остановленная в этот момент крепкой хваткой старшего Кима на её плече, – Отпусти меня, Джин, я пойду посмотрю за младшими, чтобы они не спалили машину.
— Ну уж нет, они меня отправили к тебе. Могу тогда я с тобой поговорить? – притягивая к себе девушку, парень вытащил из бессменной кожанки небольшое окровавленное соцветие цветов, которые Мин, выругавшаяся на собственную невнимательность, буквально ненавидела, – Я нашёл это в дверце машины около твоего сиденья. Если тебе интересно, у меня пионы уже около трёх месяцев, – скидывая с плеча куртку, Сокджин показал почти залитую нарисованной кровью метку в виде уже год как окрашенного сиреневым тысячелистника, – Ты, конечно, была очень хорошей подругой, но, боюсь, мы больше не будем дружить. Потому что ты теперь моя девушка, Т/И-ша.