Рано утром мальчики помчались к метро. И были очень рады, что их не засек никто из соседей или одноклассников.
– Леха, как тебе кажется – там все нормально?
– Где? У этой тетеньки?
– Ну да.
– Думаю, нормально, если она не набрехала, что только с братом поделилась. Вряд ли ее брат главный в этом деле и сразу наведет бандитов на родную сестру. Мне, Гошка, покоя не дает одна мыслюха... Почему они еще не наведались в его мастерскую, а?
– Может, уже наведались?
– Проверить бы...
– Как?
– Надо так мозги старушке запудрить, столько лапши на уши понавесить, чтобы она вместе с лопатником дала бы нам ключи от мастерской.
– Ага, держи карман шире! Одно дело – отдать нам практически пустой бумажник, и совсем другое – ключи от мастерской. Кто мы такие?
– Соображаешь, – вздохнул Леха, признавая Гошкину правоту.
– Мы, конечно, если она нам доверится, могли бы попросить ее еще разок туда наведаться и заодно захватить нас.
– А что? Запросто! – возликовал Шмаков. – Самое оно!
Когда они подошли к знакомой двери тамбура, у Гошки от волнения даже дыхание перехватило. Но Лидия Павловна как ни в чем не бывало открыла им дверь и провела в квартиру, предложила раздеться и спросила:
– Вы завтракали?
– Да, спасибо. Лидия Павловна, тут такое дело... – начал Гошка.
– Ну говори же, не бойся, я не такое уж хрупкое создание. Что вы еще узнали?
И Гошка рассказал во всех подробностях о том, что произошло вечером. По мере возможности описал внешность мужчины.
– Вы такого не знаете?
– Нет, кажется, нет, – покачала головой Лидия Павловна. – Боже мой, во что впутался Толя? Я ничего, ровным счетом ничего не знаю о его делах. Я думала, что у него все нормально, он всегда меня уверял, что беспокоиться не о чем. Только он жив, это я знаю... Чувствую. Жив... пока жив.
– Лидия Павловна, – осторожно начал Леха, – а вы не могли бы дать нам ваш лопатник?
– Что это такое?
– Бумажник, – поправился Леха.
– Бумажник? Зачем?
– Понимаете, мы бы принесли тому мужику, который его шукал, и сказали бы, вот, дяденька, мы нашли...
