Смерть выбирает лучших

Глава 2. Двойняшки, ритуал и его последствия

  Мена Поттер-Певерелл* росла наивной девочкой. Она смотрела на жизнь с любопытством и неподдельным восхищением. Казалось бы, обычный ребёнок, но это только на первый взгляд. Если бы Мену знали другие люди, кроме брата и Госпожи, они называли бы её странной. И дело вовсе не в её облике.

  Девочка ещё в детстве была чудо, как хороша. Большие зелёные глаза с длинными чёрными ресницами, аккуратный носик и чуть пухловатые губки, чёрные бровки, все время приподнятые в удивлении, белая кожа. Волосы её были чёрными, как вороновы перья, тонкие ручки и ровные ножки, хрупкая фигурка. Но выделяло девочку её поведение. Она любила бегать босиком по саду за птичками, разговаривала с лошадьми в загонах, доказывала брату, что у неё под кроватью живёт большой рыжий кот, который читает ей на ночь сказки про волшебных принцесс. Мена и сама чувствовала себя принцессой. Ребёнку казалось, что чёрной замок, сам по себе не самый маленький, поистине огромен, и она когда-нибудь вырастет и станет хозяйкой огромного дворца. Девочку здание не пугало. Она с пелёнок привыкла к чёрному цвету, чёрным платьям и стенам.

  Будучи ещё совсем малышкой, Мена частенько пугалась Госпожу. Госпожа Морана таила в себе какую-то загадочность, но пугала девочку внешность. У женщины была мертвенно-бледная кожа, чёрные волосы и чёрные, абсолютно чёрные глаза, и вокруг все чёрное. Голос у женщины был то противно визгливый, то низкий и хриплый, а губы складывались в дикую ухмылку. Но со временем девочка привыкла к Госпоже и даже стала с интересом изучать её глазами. К четырём годам Мена уже бойко вышагивала с небольшой палочкой по саду к фонтану, где тыкала той самой палочкой промеж жабьих глаз. На вопросы о том, зачем это делать, она отвечала, что жабам нужна вода, а на солнце они могут перегреться. Малышку никто не пытался разубедить. Чем бы дитя не тешилось, как говорится.

  В пять лет двойняшек стали обучать грамоте и счёту. Мена очень не любила классную комнату. Она казалась девочке жуткой и пугающей. Живое детское воображение видело в темных углах монстров, больших пауков и стрекоз, которых девочка до ужаса боялась. Малышка садилась только рядом с братом и жалась к его боку, а пока Морана не видит, тихо спрашивая:

  — Тут правда нет монстров?

  — Правда. Не бойся.

  И Мена успокаивалась. Она вообще безгранично любила братишку. Тот был серьёзным и тихим мальчиком, но никогда не отказывался поиграть с сестрёнкой, даже терпел игру с причёсками. Мена больно дёргала его за волосы, пытаясь заплести длинные волосы в хвостики, но мальчик понимал — она ведь не нарочно. Он выдумывал ей сказки про волшебных коней с крыльями, про драконов, про маленьких птичек, которые умели разговаривать с добрыми и милыми принцессами. Морана никогда не читала им сказок, но ушастый домовой эльф Рикки в тайне от хозяйки читал детям книжки, жалея малышей. На основе этих историй двойняшки придумывали свои.