Я создам свой мир

Глава 3. Незнакомец

Встреча близких людей так и не задалась. Отец молчал, а если и говорил, то жалел своего несчастного сына. У Одралона возникло множество вопросов из-за этого, почему так кручинится этот мужчина, как теперь обстоят дела с теми самыми варлаками, можно ли чем-то утешить того. Но ни одного из вопросов он задать не мог, ведь одно неловкое слово, и окружающие начнут подозревать, что он не тот, кем является. Конечно, все можно скинуть на потерю памяти от потрясения, но подозрения никуда не денутся, а станут прикрытыми фальшивой добротой. Единственный, кому можно было, даже нужно задавать вопросы был Жернар, но что-то внутренне сопротивлялось этому и не давало произнести ни одного вопроса. И это настораживало Лео в теле эрита. Либо он был слишком мнительным, либо Жернар слишком подозрительным, но итогом и первого, и второго суждения было то, что со всеми вопросами эриту необходимо справляться самостоятельно.

Но ему не хотелось...

Ему вообще ничего не хотелось и даже возникшие вопросы растаяли, стоило юноше выйти из помещения. Апатия уже начала развиваться в теле заменяясь лишь на гнев и раздражение. Зря Жернар сделал комплимент Одралону, что у него сильное сознание. Случившееся не прошло бесследно, хотя бы уже в том, что юноша стал раздражительным и холодным со всем, что его окружает. В голове была каша, и его почти физически тошнило от этого, а потому оставались лишь апатия и опустошение. Видимо, это все последствия того срыва, но Лео не психолог, поэтому ему было все равно, он просто без интереса проводил свои дни общаясь со слугами и иногда с новым отцом. Хотя понемногу, незаметно для себя самого, он начинал интересоваться этим чужим миром. То начнет изучать касаниями собственную комнату, тихо и осторожно, боясь привлечь внимание назойливых слуг, то начнет вслушиваться в тишину, которой, разумеется, не было, то где-то хлопок какой-то птицы, если это конечно была птица, то шорохи работающих слуг, то шелест листвы, словно кто-то перелистывает старую книгу. Большую половину времени первые дни Одралон проводил в своей комнате, стараясь ознакомиться с ней, и осознать, что это его убежище, укрытие, целый уголок мира, в котором он теперь знает все.

Поводыря предоставить юноше не смогли, точнее Жернар продолжал искать подходящего зверя. Зато вот подходящую трость наконец-то найти удалось. Она была достаточно длинная, чтобы было удобно ходить, не сгибаясь в три погибели, а так же, что приметно, она была будто из стекла и с двух концов завита по часовой стрелке. Каждый раз, когда Одралон касался ею пола или чего-либо еще вокруг, она приятно звенела, будто инструмент «колокольчики». Но это было лишь ее внешнее изящество, на деле же она была опасным острым оружием, похожим на меч. На трости была наложена магия, и только если Одралон на родном языке души произносил слова «меч» и «трость» та обращалась в то, что ему было нужно.

Тогда же новым развлечением слепого юноши стала прогулка в парк, причем в полном одиночестве. Он выучил наизусть дорогу и по звуку легко определял, если кто-то идет ему на встречу. Именно по звуку, потому как зверь, как оказалось, мог улавливать даже малейшие звуковые волны и формировал их в сознании в виде сигналов. Каждый день он выходил в этот парк, садился на одну и ту же скамейку, что нашел так же самостоятельно, и каждый раз сидел пока не замерзал, ведь это существо было чувствительно к ветру, смотря куда-то в неизвестность и рисуя в голове красивые картины фантастического мира. И не более того.

Да и никто его не трогал: ни слуги, ни отец. Все его жалели, в то время, когда Одралон как ребенок учился жить заново. Иногда его посещал Жернар и осматривал глаза, и каждый раз он уходил ни с чем. Он искал лекарство, пытался понять, в чем вина слепоты юноши, но никак не мог найти этой самой причины. И это невыносимо огорчало молодого эрита. Его злило все, раздражала каждая мелочь, и невысказанное раздражение росло с каждым днем, делая из него строгого господина, которого боялись огорчить слуги. Но все они понимали причину этой злости и потому не обижались. От этого щемило нежное сердце иномирного существа.

Именно поэтому возникло вдруг такое странное увлечение сидеть в парке. Правда это не успокаивало Одралона, но так он не ранил ни в чем невиновных существ. Из-за этого он остался один, а познать весь мир лишь чувствами было не так то просто. Он пытался чувствовать запахи, но в нос била лишь свежесть луга и множество цветов, что даже раздражали обоняние. Он пытался услышать, но звуков было так много, что различить, что чему принадлежит, казалось невозможным. А на любопытство все же добиться и разузнать у эрита не было сил из-за апатии, как и отсутствие аппетита.

Он не ел уже давно, но существо не начинало изнемогать из-за голода, либо он это не чувствовал. Возможно, слабость как раз и была симптомом голода, но на любые попытки его накормить Одралон реагировал раздраженно даже к так называемому отцу. Да и Жернар, хоть все еще и пытался его накормить, понимал, что это бесполезно.

И Одралон не пытался с этим бороться, потому что и сам не подозревал о том, как гаснет изнутри.

Внезапный шорох за спиной заставил молодого эрита напрячься и отвлечься от своих тяжелых мыслей. Он приближался, и юноша уже крепче взял свою трость, чутьем ощущая опасность поблизости. Все чувства сразу обострились, и теперь он ощущал кого-то крупного совсем рядом.

Неужели его снова решили похитить? Чем же он так насолил этим варлакам?

Некто, очевидно, крадется, потому что даже совсем рядом шорох остается почти неслышим привычным слухом. И вот Одралон уже спиной ощутил кого-то прямо за спиной. Неожиданная дрожь сковала все тело, сердце забилось чаще, а воздуха стало не хватать. Некто, уже не скрываясь, приблизился сзади и, нависнув, судя по звуку, втянул запах эрита, пока тот терялся в собственных неожиданно возникших чувствах. Все внутри загорелось, словно кто-то разжег пламя, и все сознание ярко среагировало на незнакомца.

- Это ты, - на выдохе произнес низкий голос, явно удивленный, но отчего-то с томной хрипотцой.

Одралон подскочил и, обращая трость в меч, напал на невидимого ему противника, полагаясь на чувства существа, коим он стал.

- Кто ты?! – закричал эрит, выставляя оружие вперед себя.

Незнакомец шагнул на встречу, но Одралон поспешил отступить, ощутив вновь эту странную волну внутри тела.

- Не смотри, что я слепой, я перережу твою глотку без труда! – продолжал кричать, да погромче, Одралон и, отступая в сторону замка, которую он помнил по направлению шума.

Незнакомец сделал еще несколько шагов, и юноша услышал, как уже от страха его сердце попыталось выпрыгнуть через горло. Со всех ног он помчался по лабиринтам сада, ориентируясь лишь шестым чувством. Адреналин, если такой есть у этих существ, начал заполнять кровь, заставляя сердце биться чаще. Одралон слышал, что незнакомец гонится за ним, он слышал тяжелые повороты, видимо тот крупнее него и похоже не меньше чем на две головы. Но на счастье Одралона, он был легче того, кто гонится за ним, и в повороты, благодаря гибкому хвосту, влетал легче, за счет чего на них увеличивал так быстро сокращаемый разрыв. Иногда ему не удавалось угадать траекторию, и он все же то не туда поворачивал, то налетал на кусты и из-за этого разрыв сокращался. Это происходило потому что сандали сильно уменьшали возможности нового тела, которые скользили по парковкой дорожке, а когти через них не пробивались, что бы усилить сцепление с поверхностью. Руки были уже исцарапаны кустами и из-за этого болезненно жгли, но сейчас ему было некогда на это обращать внимания. Несколько таких «налетов» серьезно сократили и без того небольшое расстояние. Сердце, или вернее то, что было вместо него, забилось как сумасшедшее, когда молодой эрит услышал, что преследователь совсем близко. Животный страх как перед хищником отбивал в голове ритм и заставлял бежать быстрее, но убежать было не суждено. Не успев добежать до нового поворота, юноша был повален преследователем и перевернут на спину. Одралон закричал, но его губы тут же были накрыты пылким горячим поцелуем. Руки были схвачены и закинуты за голову, не давая возможности оттолкнуть. Поцелуй был пылким и требовательным, словно некто давно не мог его получить, но странным образом тело Одралона реагировало в ответ так же, и душа не могла его усмирить. Чужие мощные руки уже нагло гуляли по тонким легким одеждам, пытаясь прочувствовать через них кожу, а может разорвать. Одралон заставил тело протестующе замычать и начать уворачиваться от поцелуя, но незнакомец не думал отступать и вместо губ начал терзать шею.

- Пусти! – кричал он, пытаясь вырваться от насильника и ужасаясь, как легко от этих ласк начало заводиться тело-предатель, которое уже отказывалось слушать его душу. - Нет! Не надо!

- Я так искал тебя,- с каким-то рыком произнес некто, - так ждал!

В следующий миг тяжесть вдруг спала, и, судя по звуку, началась схватка.

- Одралон, беги! – закричал Жернар, чей голос он узнал бы уже из тысячи.

Юный эрит не стал долго думать и, нащупав рядом трость, помчался со всех ног, интуитивно ища дорогу уже благодаря чутью существа. На счастье его встретил тут же слуга, который далее уже повел слепого хозяина в поместье. Оказалось, с испуга юноша бегал по лабиринту-саду кругами, и теперь до «дерева» было далеко. Своим новым острым слухом молодой эрит хорошо слышал, как бой закончился и теперь кто-то мчался им вслед. Страх сковал душу изнутри.

Что если это противник?

- Быстрее, - потребовал он от слуги, и тот уже со всех ног вбежал вместе со своим господином в поместье.

Но Одралона это не успокоило, он еще чувствовал врага где-то там, за дверью, и та казалась слишком тонкой и хрупкой для защиты.

- Покои, веди меня в покои, - не унимался господин, и слуге ничего не оставалось, как срочно отвести его в желаемое место.

Как только он почувствовал знакомые запахи только его комнаты, то тут же выставил слугу за дверь, а сам заперся в своих покоях. Страх накатывал волной. Нет, не от нападения насильника, хотя, согласитесь, в этом тоже мало что приятного, его пугало то, что он потерял контроль над телом. Оно словно жило своей жизнью, и ему нравились те прикосновения, а на требования души никак не отвечало.

Что если я не прочно сижу в теле? Вдруг моя душа не может до конца прижиться к нему, и оно отвергает меня? Что если произойдет что-то, из-за чего я однажды потеряю с ним связь? Что если зрения нет, потому что связь не достаточно тесная?

Кожа покрылась ледяной коркой, вот что значит холод по коже в прямом смысле, но Одралон их не замечал. Эрит прислонился к двери спиной, потому что ноги дрожали от такой пробежки на фоне испуга. Но это чувство прикосновений чужих рук, оно как будто еще оставалось на коже. Такое горячее и мощное, такое близкое. Нет, Лео не был любителем мужских ласк, а вот его нынешнее тело видимо играло нижнюю позицию не раз. Нет, он не хотел чтобы к нему хоть кто-то прикасался, будь то мужчина или женщина. В этот миг Одралон замер и подумал.

Есть ли в этом мире женщины? Если вспомнить, я еще не встречал ни одной...

Он приложил руку к подбородку, обдумывая этот факт, и только сейчас осознал, что он совершенно ничего не знает об этом мире. Он был так загружен собственными страданиями и апатией, что даже не предпринял попытки его узнать и сейчас, словно не прошло той недели. Недели? Что если в этом мире время измеряется иначе? Что если нет дня и ночи или же есть еще одно время суток совершенно не похожее на земное? Он не знает ничего, кроме того, что место его жилья похоже на дерево, вокруг разносится свежий аромат сада, а служат ему лишь мужчины. Да и не мужчины, а эриты! Очень важный факт! А похитили его какие-то варлаки, что если они совершенно иные существа? А может это просто другое племя. Есть ли здесь страна и король, или правят всем многочисленные лорды? Насколько иное его тело не внешне, но внутренне? Он ничего не узнал за все время пребывания здесь кроме имени слуг и цвета одежды. И вот плата за это его самое невежество! Он чуть не был изнасилован, а возможно убит и похищен неизвестно кем, а может даже чем! Как же он был невежествен, как же глуп! Произошедшее открыло ему глаза, каким бы глупым в данной ситуации не было выражение!

В дверь постучали, и эрит тут же среагировал на этот стук, вздрогнув всем телом.

- Одралон, ты в порядке? – раздался встревоженный голос Жернара за дверью. Юноша отпер дверь и, ища тростью путь, пошел прочь от нее. От каждого удара по комнате разносился мелодичный звон, наполняя ее жизнью.

В помещение вошли, и запах в нем тут же переменился. Юноша сразу ощутил это, но был слишком погружен в свои размышления.

- Жернар, как ты вовремя, - продолжая обмозговывать сложившуюся ситуацию, заговорил Одралон.

- Ты в порядке? – еще более встревожено спросил жрец, - тебя напугало то, что случилось?

- Случилось? – непонимающе переспросил задумавшийся Одралон и, вспомнив про то, из-за чего собственно он и примчался в покои, тут же ответил, - да, все хорошо. Это был варлак?

- Да, но... - договорить пораженному Жернару не дали.

- Кто они такие? Расскажи мне. Нет, - отмахнулся Одралон и развернулся к источнику звука, - расскажи мне все, кто я, кто такие варлаки.

- О..Одралон, - как-то нервно заговорил жрец, но эрит продолжал говорить.

- Все о мире, о его жителях и особенностях. Я хочу знать все о теле, в котором оказался. Я не могу читать и не могу спросить кого-то еще, ты единственная моя надежда.

- Одралон, - более настойчиво заговорил жрец, похоже отходя назад.

- Не смей отказываться! Ты втянул меня сюда, держи ответственность, - более строго и грозно ответил юноша, но ответом ему стали нервные шорохи.

Тогда, замолчав, Одралон обратил наконец-то внимание, что что-то не так с запахом помещения. Здесь был еще чей-то знакомый запах. Сердце рухнуло вниз, а воздух как будто стал в несколько раз тяжелее.

- И мне расскажи, за что ты будешь держать ответственность, - услышал эрит строгий похолодевший тон уже знакомый ему.

Отец Одралона? Он здесь? Он все слышал!