«Прошлое подобно сундуку, стоящему на чердаке. Он полон всякой всячины, среди которой встречаются ценные вещи, но гораздо больше там ерунды. Я предпочитаю держать этот сундук закрытым, но иногда порыв ветра, налетевший неведомо откуда, поднимает крышку сундука и разбрасывает содержимое. Мне приходится складывать все обратно. Бережно, аккуратно. Все воспоминания - хорошие и плохие. А после, когда крышка сундука кажется надежно закрытой, очередной порыв ветра раскрывает ее вновь.»
Элиф Шафак.
Стамбул, Турция.
— Бабушка! Бабушка!
По всему дому слышался звонкий голос маленькой девочки, что радостно бежала в маленькую комнату.
— Смотри, — она что-то прятала в руках и с милой улыбкой ждала реакцию бабушки.
Пожилая женщина сидела на диване и спокойно читала старую потрёпанную книгу, пока не оторвалась от пожелтевших страниц и не посмотрела на внучку.
— У меня в руках бабочка, — девочка распахнула руки, и красивое насекомое, взмахнув крыльями, полетело вверх.
— Она улетает!
Девочка принялась паниковать и с испугом смотреть на улыбающуюся в это время бабушку.
— Моя маленькая Бурчин, — женщина приятнула к себе внучку, — Бабочки на то и созданы, чтобы летать. Ты же не собираешься держать её у себя в неволе?
Она улыбнулась внучке и, взяв её легонько за подбородок, поцеловала в щёчку.
— Бабушка, но я так хочу, чтобы она осталась со мной, — с грустью произнесла малышка, опуская голову.
Наивная детская грусть не могла не растопить сердце женщины.
— Ягненочек мой, а может у этой бабочки есть семья? Может, её ждут папа с мамой и надеются, что их доченька вернётся домой, — неожиданно женщина остановилась. В её глазах вспылыли давние воспоминания, зарытые в самой глубине души. Когда-то давно и она была той самой бабочкой, что улетела в далекие края, позабыв о родных местах. Она забыла, кто она и кем до этого была.
— Бабушка, она улетела домой, — малышка Бурчин подбежала к открытому окну, откуда только что улетело насекомое.
Оторвавшись от своих мыслей, женщина посмотрела в сторону окна.
— Вот видишь, она смогла улететь. Теперь она вернется к своим родным и будет счастлива рядом с ними.
— Пока, бабочка! Лети к своим родителям, они тебя очень ждут, — кричала вслед улетающей бабочке Бурчин.
Женщина лишь улыбнулась, но в душе было что-то, что терзало её в ту минуту. Какой-то груз, какой-то камень, что приносил тяжесть внутри. Неожиданно в дверь постучались, а через несколько секунд из-за двери показалась фигура молодой девушки.
— Севиль-ханым, обед готов. Все ждут вас внизу, — девушка с миловидным лицом, работающая тут горничной, приглашала госпожу Севиль к обеденной трапезе.
Та лишь кивнула и повернулась к внучке, которая до сих пор с любопытством искала бабочку.
— Бурчин, солнышко, спускайся с Нергис вниз на обед.
Девочка обернулась на просьбу бабушки, но не собиралась уходить.
— А ты? Давай пойдём вместе.
— Я сейчас закончу с делами и тоже приду, — Госпожа Севиль взглядом указала горничной на внучку.
Девушка без колебаний подошла к Бурчин, взяв её за руку.
— Идём, принцесса, я столько вкусного тебе приготовила, — с улыбкой манила Нергис.
Услышав о чём-то вкусном, девочка с рвением вышла из комнаты под руку с горничной. Севиль же не тронулась с места. Она всё так же сидела на кожаном диване, а на её коленях лежала та самая книга, которую она ещё несколько минут назад читала. Быть может, это её личный дневник, где она пишет о своих будних днях и мыслях? Каждая перевёрнутая страница этой книги вызывает у Севиль слёзы. Дряблой рукой женщина осторожно переворачивает листки, боясь порвать тонкую бумагу. От каждого перевёрнутого листа исходил не сравнимый ни с чем аромат, наполнявший комнату. Даты, фотографии, записки, рисунки в уголках страниц — всё осталось прежним и нетронутым.
Дойдя до середины дневника, женщина остановилась на одной из уцелевших страниц. Здесь лежал цветок. Он давно высох, потеряв свою красоту и характерную изящность. Стебель и лепестки белой розы чуть оболомались от сухости и рассыпались на мелкие кусочки по всей странице.
— Как жалко, — Севиль с грустью пыталась спасти цветок.
Она поднесла дневник к носу и принюхала запах этой страницы. Бумага приняла аромат того цветка. Аромат, что был в силах вновь вернуть те воспоминания и ту боль.
И внось стук в дверь. Выбравшись из своих глубоких мыслей, Севиль моментально закрыла дневник.
— Мама, ты тут? — раздался голос за дверью.
— Дочка, проходи, — Севиль была рада приходу дочери.
В комнату зашла стройная женщина с небрежно собранной причёской. На вид ей было лет сорок, но её столь яркая внешность и статная походка создавали в ней необычайный шарм. Её взгляд притягивал своей строгостью, но в то же время и добротой, которая была в её сердце.
— Мама, почему ты не приходишь обедать? Все тебя ждут, — она принялась рассматривать комнату, словно тут что-то было скрыто.
— Шумейса, я собиралась только что спуститься, — оправдалась Севиль.
Заметив печальные глаза матери, Шумейса сразу поняла в чём дело.
— Ты снова вспоминала прошлое? — устало произнесла она.
ВЫ ЧИТАЕТЕ
Цветок, подаренный тобой.
Любовные романыВесенняя роза, подаренная им в нашу встречу, навсегда осталась в моём сердце.