Божественные нити

Глава 20. Просто жить

Понемногу проходили беззаботные дни, что проводили вместе богиня нищеты, бомжебог Ято, их шинки и полусмерная-полуаякаши Хиёри. Друзья проводили время за ароматным чаем, болтали ни о чём, катались на сноубордах и весело проводили предрождественские дни.  Кофуку отдала Химине одну из своих курток. Девочка очень мило смотрелась в вязанных варежках и меховых наушниках, что также подобрала ей розоволосая в своём, кажется, безграничном гардеробе. Юкине и Химине лучше узнали друг друга и много времени проводили вместе. Казалось, их связывает не только то, что они оба являются орудиями Ятогами.
Хиёри и бывшая шинки Бишамон тоже довольно хорошо общались. Девочка рассказывала Ики о своей жизни в клане Ма и обучала её своим тайным умениям: рассказывала о целебных растениях, учила шить и многое другое. С Кофуку брюнетка была просто не разлей вода: куда нищебожка — туда и девчонка. Им всегда было весело в обществе друг друга. Дайкоку тоже полюбил новую жительницу "дома бездомных". Голубоглазая помогала ему на кухне и записывала себе в блокнотик тайные рецепты мужчины. Сам же Кокки тоже учился у неё.
Только темноволосый бог сидел один, увлечённый своими мыслями. Как бы "его новая нора" не пыталась разговорить своего хозяина, всё было напрасно. Ято только хмурился и давал совершенно сухие короткие ответы.
Это было вовсе не потому, что бывший бог погибели не хотел общаться с Тоумой. Просто он боялся привязаться. Ведь если сейчас он полюбит её, как любит Юкине или Хиёри, он не сможет использовать её против Отца. И от этой мысли сердце его сжималось, и чувство непреодолимого отчаяния сосало под ложечкой.
А ведь действительно, что будет потом? Ну убъёт он Отца, и что? Действительно ли его жизнь останется такой же беззаботно-счастливой? Действительно ли всё закончится хорошо?..
— Ято, заварить тебе чай? — окликнула опять погрузившегося в свои мрачные размышления бога Хиёри.
— Было бы здорово, — с горькой улыбкой ответил он. Друзья только вернулись из поездки в горы и снимали с себя покрывшуюся бесчисленными снежинками верхнюю одежду.
— Я тааак устала, — подала голос Эбису Кофуку. — Кокки, будь душкой, набери мне горячую ванну, — богиня демонстративно плюхнулась на диван и приняла позу "усталости трудящегося день и ночь шахтёра".
— Ещё чего, мы все вымотались не меньше тебя, дурёха, — пробурчал темноволосый шинки, снимая с себя полномочия домохозяйки-горничной на ближайшие пару часов.
— Томаняан, ну хоть ты... Прошуу...
— Мне нужно ещё к Бишамон-сама заскочить. Она хотела познакомить меня с кланом Ха. А потом меня ждёт визит к господину Эбису на чашку кофе. Надо побеседовать о прошлом его воплощении и обсудить стратегию битвы с магом, — как скороговорку протараторила Химине, стряхивая со своей бело-голубой куртки снег. — Не обижайся, по дороге домой куплю тебе мандарины, — девочка лёгким движением чмокнула подругу в красную от мороза щёку. — Юкине, не прогуляешься со мной? Мне нужно ещё что-нибудь к чаю купить.
— Хорошо, сейчас. Захвачу кое-что и пойдём, — ответил шинки блондин. Кофуку, поняв, что никто не "проявит о ней заботу", самостоятельно направилась в ванную, ворча как старая бабка и проклиная всех и каждого, от чего стены дома ходили туда-сюда, грозясь не выдержать враждебной ауры богини. Дайкоку уже куда-то сбежал, оставив куртку в прихожей, поэтому Хиёри и Ято не сразу заметили, как остались наедине.
— Ты сам не свой, Ято. Что тебя тревожит? — протянула богу дымящуюся кружку шатенка.
— Я боюсь. Боюсь, что всё изменится. Не хочу в это верить, — он запустил руки в волосы, наклонился, и еле заметная слеза покатилась по бледной щеке.
— Всё будет хорошо, — приобняла юношу кареглазая. Бог почувствовал тепло её такого манящего тела, по коже побежали мурашки от её тихого, слегка хрипловатого от волнения голоса. — Давай жить, как будто так будет всегда. Без оглядки в будущее. Жить здесь и сейчас, а там будь что будет, — девушка прижалась сильнее.
Она сама не знала, что с ней творится. Почему её так к нему тянет? В эти бесконечные дни, полные веселья, после того, что произошло в ту ночь после дня рождения Юкине, она чувствовала, что хочет стать ещё ближе к нему. Она хочет, чтобы он всегда был с ней. Чтобы они всегда могли так болтать за чаем, чтобы могли сидеть так в обнимку когда и сколько захотят. Она прикоснулась к его лицу. Он поднял свой взгляд на девушку и увидел что-то новое в карих, до боли знакомых глазах. Что-то, что говорило "верь мне". И хотелось верить. И он верил.
И знал, что всегда будет верить. Что бы ни случилось, он всегда будет доверять ей. И любить. Он не мог сдержать своих чувств и они вот-вот готовы были вырваться наружу...но Хиёри не сдержалась первой. Она схватила руками его холодное то ли от мороза, то ли от страха лицо, и прильнула к его губам своими.
В доме воцарилась тишина, и только храп, доносящейся из спальни, и шум воды в ванной давали понять, что в доме голубки не одни. Но им было не сдержаться. Так много накопилось в их душе, что они не могли оторваться друг от друга. Казалось, этот поцелуй продлился вечность, но, когда они, наконец, остановились, им стало по-детски хорошо, будто всё плохое ушло вместе с той ноющей болью, что они держали глубоко внутри и прятали от глаз случайных прохожих.