...В нём не было ничего, что могло бы привлечь массового зрителя: он был без интересной причёски, которую красил по десять раз на дню, не принадлежал к сексуальным меньшинствам, не носил больших брендов и даже отдалённо не напоминал фрика, а уж тем более, милого, добродушного певца, которого полюбили бы многие девушки.
От лысого, бородатого мужчины в красном спортивном костюме, сидящего на очередном телевизионном интервью, веяло опасностью, чем-то уличным и гопарским.
Но Джона этот индивид привлёк. Привлёк тем, что привлекать ему нечем. В нём было всё, что массуха(так Джон называл массового зрителя) ненавидела, и не было ничего, что они же могли полюбить.
Джон застыл перед экраном большого, дорогого плазменного телевизора, сжимая на половину выпитую бутылку джина, дешёвого и вонючего. Он сделал пару глотков из горла и посмотрел на имя мужчины:
Доменико "Люцифер" Хаксли.
"Хаксли..."- подумал Джон в промежутках между глотками и окончательным пьянением,- " Фамилия как у порноактёра."
Ведущий негромко спросил что-то и ,без пяти граммов, алкоголик прибавил громкость:
-Есть... Есть некое совращенное желание полностью отказаться от оценки правдивости твоих слов... Стать неким Богом для дикого племени, стать Маккэйбом и Боконом одновременно.....
Всё, что ты скажешь-безоговорочная правда. Любая теория, которую ты скажешь, сразу становиться фактом, а любая твоя фраза- закон физики, химии и термодинамики, и...
-Ну простите,- усмехнулся ведущий,- тут, вы кажется, чуть-чуть перегнули с эпитетами.
-Неужто?
-Абсолютно точно! Даже, если вы станете вождём всего света, 2+2=5 не окажется правдой!
-А что есть правда?- Доменико, всё это время смотрел в пол, потирая дырку в спортивных штанах,- Правда, это то, во что верят люди. Если я скажу своим подчинённым "2+2=5", я изменю не законы математики, а сознание подчинённых. И там мне уже будет не важно, чему равно два плюс два- четырём или двенадцати. И им тоже будет не важно, потому что я- закон, и мои слова неоспоримы. Сейчас же происходит тоже самое, не замечаете?
-Нет,- теперь уже ведущий поёрзал,- не замечаю.
-А вот я замечаю... Всё работает точно также, только в роли всемогущего Господа- не один человек, а срост преимущественных интересов человечества.
-То есть?
Доменик перестал ковырять дырку в штанах и, с тяжёлым вздохом, отогнулся назад:
-То есть взгляды, которых придерживаются массы. Сейчас, эти взгляды говорят, что капитализм себя не изжил, правые- идиоты, а все нетолерантные- быдло и лишний груз для общества,-Хаксли взял паузу,-Люди думают об этом, пишут про это, убеждают других людей в этом,создавая нечто большое и комплексное. Они модернизируют свои убеждения так, что-бы так же думали большинство других, а за большинством- правда. Если большинству внушить, что 2+2=5, это и будет правдой...
-Но ведь на самом деле...
-На самом деле не все правые- балбесы, капитализм не так удобен и практичен,а в СССР, где не было капитализма, не жилось страшно, впроголодь и при великом мучителе Сталине. Правда и Истина- как две параллельные прямые, пересекутся только один раз и то, при определённых условиях.
Джон выключил телевизор. Джин уже кончился, а сам он решил, что этот " Люцифер" не более, чем очередной фрик, ловящий популярность своей "неординарностью".
Но сегодня ночью ему не суждено было уснуть.
