Однажды в Хельсинки

~1~

Над городом зарождался рассвет. Утро субботы не предвещало ничего не обычного. Завтрак, прогулка и, может, встреча с подругами вечером. Довольно потянувшись, Элеонора, ощутила жгучую боль в голове, нестерпимую тошноту и головокружение. Самочувствие, мягко говоря, не радовало и напоминало дикое похмелье или отходняк от рок-концерта кучки монстров, играющих на сломанных инструментах.

Девушка встала с кровати и подошла к окну. Каждое утро она любовалась видом через дорогу. Эспланада завораживала своей простотой. Парк был выстроен ещё в далеких тысяча восемьсот тридцатых годах, но продолжал радовать минимализмом, живостью и энергией. Элеонора училась в университете искусств Хельсинки и через пару лет заканчивала художественный факультет живописи, мечтая воссоздать любимое место на холсте маслом. Но... взглянув за стеклянную завесу, девушка опешила. Парка не было, а взору представала стройка — огромная, огороженная массивным забором территория, границы которого оставались вне поля зрения. Мотнув головой и ощутив очередную порцию боли, Элеонора потёрла глаза. Кожа на ладонях показалась очень странной, и, чтобы привести чувства в порядок, девушка направилась в ванную. Отойдя от подоконника, она заметила, что обстановка в квартире не похожа  на её уютное гнездышко, расположенное в центре столицы. Груды грязной одежды были разбросаны по углам комнаты, в небольшой прихожей, у входа, где столпилась необъятная куча обуви. Гостиную и примыкающую кухоньку возможно было заметить, только вычистив свалку из картонных коробок из-под пиццы и пластиковых бутылок. В поисках туалета девушка ожидала и там лицезреть все прелести кем-то созданной помойки — по-другому этот бедлам она назвать не могла, но, зайдя в маленькое тёмное помещение, она порадовалась, что не наступила на чьё-то грязное бельё. Включив свет и встретившись взглядом с чудовищем, смотрящем из зеркала, она громко закричала. И не замолкала до тех пор, пока не охрипла.

Посадив голос и изрядно устав, Элеонора медленно начала ощупывать себя. Туманный взгляд исчез, и большие зелёные глаза с ужасом смотрели из отражения. Растрёпанная шевелюра грязными клочьями стояла дыбом, тёмная растительность на лице ужасно чесалась. Алые губы потрескались, что тоже не добавляло комфорта.

— Что за чёрт? — заговорила девушка, но шёпот вышел бархатным баритоном.

После ещё нескольких ругательств и осмотра себя в зеркале, она признала в этом неопрятном, немытом и, очевидно, с похмелья чудовище своего бывшего возлюбленного Мика. Монстра, который превратил её последние два года в ад.
Чертыхнувшись, девушка побежала искать телефон. Хотя бегом её действия назвать можно было с натяжкой, а вот полупьяным покачиванием – очень даже.