Ничего нового. Галдящие студенты с подносами. Бесконечный шум и гам, состоящий из бесчисленных оскорблений переплетающихся с диким гоготом учащихся. Меня это место привлекло с первого дня и первого взгляда. Причины этой спонтанной симпатии мне были неизвестны. Но я чувствовала кипящую здесь жизнь. Столовая колоссальных размеров всегда была наполнена звуками, запахами и людьми. Каждый ученик в это время разделял моменты своей жизни с ещё сотнями таких же, как он. Такие мысли не давали погрузиться в воспоминания, отвлекая от мыслей о прошлом и помогая проникнуться настоящим. Народ тут оказался весьма разношерстным и далеко не прекрасным, с целым багажом недостатков и горсткой маниакальных наклонностей. И всё-таки мне и без наблюдений было ясно, что никто не попадает в подобные учреждения, как школа Иосифа просто так. Хотя можно выделить несколько способов, как здесь оказаться, но не думаю, что кто-то захочет сюда по своей воле. Во-первых, сюда попадают слишком буйные подростки, которые опасны для общественности, а во-вторых, те, чьи родители нарушили законы, может даже во времена своей бурной молодости. Дети являются платой за грехи своих родителей. И это прискорбно. А мне прискорбнее вдвойне...
— Привет.
Две длинные тени упали на стол. Может я слишком задумалась и не заметила, как ко мне подошли. Пришлось поднять голову и взглянуть на новоприбывших гостей.
Девушка и юноша. Они были до неприличия похожи. Волевые подбородки, вытянутые высокие фигуры, большие голубые глаза и уж слишком проницательный взгляд, тошнотворный и выворачивающий. Они не были красивы, но что-то заставляло трепетать, что-то вызвало интерес, но равномерно и пугало. Огонь может обжечь, но мы всегда любуемся его пламенем.
-Привет, — я переводила взгляд от девушки к парню и обратно.
-Тебя же Иви зовут, да? — юноша уже уселся на стул, напротив меня и на свой вопрос ответа долго ждать не стал. — Так вот, Иви, тебе никогда не казалось, что учителя переходят границы дозволенного?
— Что?
Он посмотрел на меня с какой-то жалостью и надеждой. Наверное, ему казалось, что его вопрос был даже слишком понятным и разжёванным, предназначенным специально для таких недалёких, как я. В свою очередь, я попыталась не обращать внимание на столь читаемую грубость в его глазах.
