Удивительным может быть практически все, что угодно, при условии, что оно оказывается либо неожиданным, либо ошибочно ожидавшимся. Удивительными могут быть взгляд, звук, запах, вкус или прикосновение. Когда человек откусывает кусок пирога, начинка которого выглядит как шоколадный крем, то вкус начинки из свинины и грибов может стать для него сюрпризом. Такой вкус оказался для него псевдонеожиданным. Но удивление вызывают не только физические ощущения. Непредвиденные или ошибочно предвиденные идеи, замечание или предположение другого человека также могут оказаться удивительными. Такими же могут оказаться и ваши собственные мысли или чувства. Цель многих детективных романов состоит не в том, чтобы просто вызвать у читателя чувство страха (это задача произведений, описывающих всевозможные ужасы), но также и удивить его неожиданной развязкой. К примеру, в основе многих анекдотов лежат ошибочные ожидания людей, и потому анекдоты производят эффект. Степень вашего удовольствия от услышанного анекдота будет зависеть от того, насколько вас заинтригует сюжет и удивит финал.
Если у вас есть время, чтобы правильно предвидеть событие, то тогда вы не испытаете удивления. Вернемся к нашему примеру: если муж мог бы увидеть свою жену, подходящую к офису, то он испытал бы удивление в тот момент, когда заметил ее на улице, но ко времени, когда она постучала бы в его дверь, от удивления не осталось бы и следа. Он не испытал бы удивления, если бы знал, что его жена собирается пройтись по магазинам, расположенным вблизи офиса. Удивление сохраняется только до тех пор, пока вы не оцените то, что произошло. Как только вы определите природу удивившего вас события, вы перестаете удивляться. Обычно имеется готовое объяснение: «Я пошла по магазинам, но у меня кончились деньги; я решила зайти за ними к тебе, встретила по дороге продавца кофе и принесла тебе стакан кофе сама». Если событие с трудом поддается объяснению, то период удивления растягивается; вы можете почувствовать себя сбитым с толку, испуганным или решить, что вас мистифицируют. Предположим, что женщину приветствует на пороге дома ее муж, который, как она думала, был убит на войне. Женщина испытывает удивление. Но оно исчезает, когда мужчина объясняет: «Я брат-близнец твоего мужа» или: «Я по ошибке попал в список убитых, а после ранения долго страдал амнезией». Если интерпретация события оказывается еще более невероятной, чем само событие, то эта женщина может испытать удивление снова, испугаться или решить, что ее мистифицируют, например, если мужчина скажет: «Я дух твоего мужа. Я пришел, чтобы поговорить с тобой».
