инсомния ⇤ nct

𝔫𝔦𝔤𝔥𝔱𝔪𝔞𝔯𝔢.4: 𝔯𝔢𝔡 𝔟𝔲𝔱𝔱𝔢𝔯𝔣𝔩𝔶

Марк целый день сторонился друзей и ходил зашуганным по колледжу. Другие студенты, безусловно, заметили это, но решили не лезть в личную жизнь парня, и если он захочет, то сам расскажет, в чем дело.

Ли елозил по деревянной сидушке стула, от нервов все чесалось, а вместо требовательного тона преподавательницы он слышал лишь блядский шепот Дохёка и это его «хён, хочешь, изнасилую?». В голову предательски лезли неприличные навязчивые мысли. Брюнет представлял, как демон, по привычке, вновь залезает на него сверху, одаривает его кожу поцелуями своих пухлых и наверняка пьяняще-сладких губ, в то время как будет медленно снимать футболку со старшего, которую, в конечном счете, отбросит очень далеко и потом навряд ли найдёт.

Как-то на паре он вообще потерял ту самую грань между фантазией и реальностью, случайно ступив на вторую, и прям вслух, на всю аудиторию прокричав: «хватит!». Марк, горя со стыда, судорожно собирает трясущимися руками тетради, пихая все в свой рюкзак, наспех комкая всё внутри, без разрешения вылетает из кабинета. Он бежит, на ходу закидывая рюкзак на правое плечо, бежит без оглядки, не жалея сил, останавливаясь лишь на самом углу красного кирпичного здания. Ли облокачивается спиной на стену, по коже проходятся еле ощутимые мурашки от соприкосновения с холодным кирпичом, и тот крючится, ладонями опираясь на коленки, чтобы перевести дыхание.

Придя домой, парень в психе откидывает свой рюкзак на пол прямо в прихожей, заворачивая в свою комнату. Он падает на корточки, усаживаясь на мягком ковре молочного цвета, чувствуя спиной кровать, подбирает колени, обнимая их обоими руками, и прячет в них своё лицо.

Ну почему, почему же ты так жесток ко мне? Почему упрямо не вылезаешь из моей головы, продолжая пленять своим нежным шёпотом?

Отрицание непонятных чувств подступает к горлу, выплескиваясь солеными и редкими слезами наружу, что стекают по его остро-очерченному подбородку вниз. Марк их быстро вытирает, словно боится, что кто-то может их увидеть, а ему этого очень не хотелось, потому что для него слезы – слабость, а когда человек показывает свои слабости, он становится жалким. А жалость – самое отвратительное чувство.

«Прочь. Из моей. Головы! – членораздельно, громко, так, что, наверное, эти слова услышали даже соседи, произнес Марк, выкрикивая это куда-то в пустую комнату, зарываясь длинными пальцами в прядях цвета жидкой нефти, пытаясь спрятаться от ни на минуту не покидающих мыслей о демоне, и прошипел в колени. – Специально, назло тебе, рыжему чертёнку, целую ночь не буду спать. Выпью несколько банок энергетиков, оббегу весь ночной Инчхон, но не сомкну глаз, клянусь!». А Ли привык всегда держать своё слово.