Me and my girl

It was me and my girl.

Заваливаясь посреди поцелуя в маленькую арендованную специально для нас комнатушку, Дженни, хихикнув, кинула рюкзак прямо в угол и опустилась на кровать, сразу же ложась на спину. Наше дело сегодня принесло плоды — мы даже быстро скрылись с места преступления, не тратя лишний раз патроны на бестолковых копов, которые только и делали, что чесали свои задницы или задницы начальства. Спрашивается, зачем охранять город, если его всё равно не жалко?

Я улёгся рядом с Ким, откидывая с лица мокрую от пота чёлку. Собственно, что ещё двум грабителям-рецидивистам надо от жизни? Любви, хорошего соджу или бутылку портвейна и быструю тачку, способную увезти нас от полиции.

— Юнги-оппа, я хочу порцию ласки от тебя, потому что я сегодня молодец, — моя девушка, хихикая, забралась на мои бёдра, опуская лицо прямо ко мне. Её тёмные волосы касались моего лица, и я лениво от них отмахнулся, но потом подхватил девушку, обнимая, и перевернул нас обоих на бок. Дженни дождалась заслуженного, немного ленивого поцелуя и по-кошачьи улыбнулась, обнимая меня.

Она была моей Бонни, я был её Клайдом. А вместе мы — «какие-то сумасшедшие, держащие курс с юга страны на север». Действительно — это самое лучшее газетное описание нас, а поэтому мы даже гордились своим прозвищем.

— Пойду, пожалуй, приготовлю что-нибудь. Как насчёт варёного рамёна под рамёном с соусом из-под рамёна? — девушка встала на ноги, грациозно прогнулась, а я, ловко поднявшись, треснул ладонью прямо по её плоской заднице, будто подгоняя к кухне.

— Звучит вкусно, дорогая, иди готовь.

Как только мы не посадили желудки — хрен знает, хоть питаемся не одним только рамёном, порой выкрадывая из магазинов такие деликатесы, которыми мы даже в детстве не питались. Я, в принципе, в детстве вообще не шиковал — был мелким вором-карманником, прытким и не краснеющим, когда ловили на лжи. Один бог помнит, как я выбрался лет в пятнадцать из приюта, который специализировался на девиантных детях, и бежал, куда глаза глядят. Дженни же — моя полная противоположность. Она родилась в богатой семье, все ей всё приносили на лиловой подушечке — в общем, действительно, у человека если не золотая, то серебряная ложка во рту и множество мечт. Но одной прекрасной августовской ночью я пробрался в дом её семьи, дабы найти денег, а она меня встретила флакончиком дорогих духов, который полетел мне прямо в лицо и оставили громадную шишку на лбу.