Выше нас только небо

Глава 19. Мадам Розмерта

Гарри уныло уронил голову на барную стойку. Неделя впустую. Раннее субботнее утро — уже субботнее! — а они так ни на шаг и не приблизились к разгадке. От невозможности вызволить Малфоя законными методами было невыносимо тошно. Даже витающий в "Трех метлах" аппетитный аромат свежего хлеба, кофе, корицы и пирогов казался сейчас слишком душным и приторным. Мадам Розмерта, ласково улыбаясь, поставила перед Гарри кружку имбирного чая:

— За счет заведения, дорогой.

Гарри поднял на нее красные усталые глаза и попытался растянуть губы в благодарной улыбке.

— Не клеится? — сочувственно спросила трактирщица. — Гляжу, ты с утра пораньше...
— Он там уже неделю, — Гарри, подперев кулаком щеку, смотрел на нее с мрачной тоской. — А если я не смогу? Если у меня не выйдет?

Мадам Розмерта нахмурилась и сердито мазнула тряпкой, сметая со столешницы мелкие крошки:

— Ну и чего ты удумал? Всё у тебя получится. Он хороший парень, твой белобрысенький, я в него верю.
— Откуда вам знать? — Гарри посмотрел на нее с надеждой и улыбнулся тепло и открыто, как редкому человеку, который верил в его Драко.

Розмерта пожала округлыми плечами:

— Да по лицу сразу ж видать. Уж я-то на всяких тут насмотрелась. Только что гонору в нем многовато, а так-то ведь и мухи не обидит, — подмигнув ему, она перешла к дальнему краю стойки и принялась аккуратными ломтиками нарезать свежеиспеченный пирог, который только что принесла пожилая домовиха в накрахмаленной наволочке.

Гарри вздохнул, машинально помешивая чай в кружке и следя глазами за тем, как проворно мелькают в воздухе ловкие полные руки. Целую неделю они впятером опрашивали всех, кого только могли, выискивали малейшие зацепки, десять раз подряд обшарили место преступления в надежде обнаружить хоть какой-нибудь свежий след: Невилл с Джинни и Луной, наверное, уже достали всех в замке своими расспросами, а Гарри с Гермионой, кажется, не пропустили ни единого человека в Хогсмиде. Но все было впустую. Каждая новая улика словно нарочно лишь подтверждала виновность Малфоя.

С лица МакГонагалл все эти дни тоже не сходило выражение крайней озабоченности, как она ни пыталась его скрывать. Директриса постоянно убеждала кого-то в Министерстве, шепталась с портретами, в свою очередь мелькала с расспросами в Хогсмиде, но, судя по ее расстроенному виду, продвинулась не дальше, чем они сами.
Свиданий с арестованным Кингсли больше не разрешал, мотивируя это какими-то древними законами и сложной системой Охранных чар, любые передачи извне тоже были под запретом, и Гарри оставалось только догадываться, что сейчас чувствует его Драко в холодном сыром подземелье. МакГонагалл с Гермионой по очереди регулярно уговаривали его подождать, не спешить с выводами и на время глушили шевелящуюся внутри черную ненависть к обвинителям его Драко и глухую отчаянную тоску. И Гарри снова ждал, искал и рыл, стараясь не думать лишний раз про Малфоя в камере, чтобы не растравлять свои раны.