— Что ж, не заскучал еще? — спрашивал барин, когда Кукушка пришел к нему однажды попросить деньжонок. Кукушка не был глух, но барин говорил громко, тем тоном, которым говорят с глухими и с дурачками.
— Никак нет, ваше благородие! — прошамкал Кукушка. — Мне и веку-то осталось чуть-чуть, когда мне скучать таперь?
Барин нахмурился.
— Тот-то «таперь»! — передразнил он, отвертываясь. — Стар ты, у тебя из-под носу тащат... Семен говорит: опять в вершинке три дубка срезали. Всю осень там совсем почти мальчишка сидел — не трогали, а тут старик — и то черт знает что!
Кукушка смутился, испугался и обиделся. Он стоял на пороге зала и лакейской и производил странное впечатление своим нищенским видом в барском доме. При словах барина он подтянулся и забормотал с раздражением:
— Какие ж такие мои года, ваше благородие? Дубки — правда, что срезаны, только это никак не при мне... Это все приказчик мутит... Мне давно один человек сказывал...
— Так то-то я и говорю, посматривай, — перебил барин уже спокойно, но очень громко.
Тон его поразил Кукушку, и он опять смутился: не наговорил ли чего лишнего? Он улыбнулся неловкой усмешкой и поспешно прибавил:
— Известно, изо всей мочи надо смотреть... А скуки мне никакой нетути, ваше благородие!. В лесу еще теплей зимою...
— Конечно, теплей, — согласился барин. — Денег я тебе сейчас вынесу.
Он ушел в кабинет, и Кукушка облегченно переступил с ноги на ногу. Бог даст, обойдется!
В это время из кабинета нерешительно вышли Митя и Коля. Коля, небольшой, круглоголовый мальчик, заискивающе улыбался. Характер у него был добрый и веселый, но робкий. Митя, напротив, всегда старался быть решительным. Он был с резкими чертами лица, худее и выше Коли. Теперь он усиленно хмурился, но видно было, что смущены оба, потому что оба подходили, застенчиво перегибаясь назад.
Кукушка улыбнулся и наклонился к ним. От этого Коля растерялся, а Митя покраснел и вдруг проговорил, сурово отчеканивая, по своему обыкновению, каждый слог:
— Вы опять в лес поедете?
— В лес, барчук, в лес, — отвечал Кукушка ласково.
— А на охоту ходить вы умеете?
— Как же мне не уметь, барчук, — сколько годов в солдатах был!
