Хочу взорвать твой разум || I want to blow your mind || Vkook

24. Умножила на три

«Каждому нужен кто-то, кто его выслушает.»

© Чак Паланик, «Призраки».

twenty one pilots - my blood.

Темно. Почему-то вокруг всё облито темнотой, как черной липкой краской. И везде тишина. Кромешная тьма и пустая, безжизненная тишина, которая несёт в себе лёгкость. Лёгкость от того, что всё пусто и свободно, ничто не давит на грудь и тело. Это чувство можно описать словами «никак» и «безвкусно», как таблетка, когда ты её случайно раскусываешь и ощущаешь оттенок не имеющего вкуса порошка на языке.

Всё это длилось довольно долго. Чонгук как будто ходил по громадной темной комнате, пытаясь нащупать любой предмет своими руками, но все было тщетно. Он не обладал осязанием, обонянием и слухом, лишаясь и зрения из-за темноты. Мальчишка был похож на слепого крота в земле, или на только что родившегося беспомощного котёнка.

И вдруг он услышал, как от невидимых стен отражается усиливающийся с каждой секундой голос. Он был глубоким, низким и басистым, сладким и мягким, и таким до боли знакомым. А потом парнишка стал различать, что же этот голос говорит, и сердце ушло в пятки.

- Куки, малыш, просыпайся, - нежно и ласково молвил он, пронося по телу мальчонки мурашки, тем самым постепенно возвращая ему чувствительность. - Давай, слышишь? У тебя получается, ещё совсем чуть-чуть, - проникновенно продолжал уговаривать Чона родной тембр, по которому Чонгук до безумия скучал. Сейчас парнишка глазами пытался найти место, из которого этот голос исходил, но не смог разглядеть местность из-за потихоньку плывущих бликов света. - Малыш, я верю в тебя, ещё капельку сил, и всё.

На языке стал различим сладостный и упоительный привкус его апельсинового аромата, который Чонгук не хотел терять и облизывал губы. Некий вкус ощущался, и парнишка осознавал, что к нему понемногу начинают возвращаться все рецепторы и органы чувств. С каждым разом свет отбирал у тьмы по маленькому кусочку, поглощая уже наполовину белую комнату в свои светлые простыни освещенности. И Чонгук вдруг услышал:

- Я знал, что ты сильный, Куки. Я всегда это знал...

И внезапно в его глаза бьёт нестерпимо яркий свет. Чон старается разжать свои крепко склеившиеся веки друг от друга, чтобы привыкнуть к нему, и понимает, что он чувствует своё тело полностью. От неверия он даже двигает указательным пальцем, в конце наконец сумев раскрыть глаза. Они ещё не привыкли к свету, но Чонгук в силах догадаться, что это из-за незашторенного окна и солнца, решившего показать свои тёплые лучики. Мальчишка осторожно вертит шеей, чувствуя под ней мягкую подушку и снимая тем самым отёчность, и помаленьку пытается разглядеть место, в котором его тушка сейчас находится.