На что не пойдешь, ради любви

Глава 18

- Я думаю, что нужно бы убрать её.
- К-куда убрать..? Ну, можно в подвал какой или...
- Да нет же. Убить бы её как-нибудь, да что б никто не понял кто.
- Ааа... О. Так это, а кто ж убивать-то будет?
- Найдём. Не мало людей образованных, кто подзаработать хочет.
- Только не кого попало выбирать нужно.
- Да это и без тебя понятно...
***
День в Санкт-Петербурге был хорош, но солнце так и не удосужилось пролить свет на улицы и ходящих по ней людей. Ветерок летал промеж прохожих и изредка, давая себе волю, сдувал шляпы у милых дам и их кавалеров. Лошади везли кареты, а сидящие в них лишь могли тешиться, что не попали в эти игры с ветром.
Катерина шла, запрятав взгляд под широкий козырек шляпы, и думала, как жестоко её обманули, выплатив такую маленькую сумму, ведь убить человека тяжело, а так же про то, что же стало с тем мужчиной, которого она подставила. Старые, ещё мамины, туфли выныривали иногда из-под подола потрёпанного платья, явно в спешке, ибо у неё складывалось впечатление, что кто-то за ней следит. Нервно ускоряя шаг, она почувствовала чью-то руку на своей и в следующий миг её потянули в закаулок, где первый незнакомец принялся душить её, а второй рылся у себя в карманах. Попытки кричать были четны, по этому она только и делала, что цеплялась руками за чужие, размахивала ногами в попытках ударить мерзавца. В какой-то момент у неё начало темнеть в глазах, видимо тот сжал её слишком сильно. В следующую секунду она почувствовала облегчение и от нехватки сил упала наземь.
Открыла глаза она спустя несколько секунд и увидела пред собой двух мужчин, что пытались привести её в чувство. Боясь быть опознанной, Катерина быстро вскочила и понеслась вон, предполагая, кто и зачем хотел её убить.
***
Приближался вечер, Анастасия не выходила из дома и почти не ела, ведь сильно нервничала. От Саввы Акинфоровича не было весточек, а значит, дело стоит на месте. Пытаясь успокоиться, барыня пробовала рисовать, но зря потратила холст и краски, а сейчас взялась за вышивку, но игла колола пальцы из-за неаккуратности, вызванной лишней напряженностью. Служанки беспокоились, но не мозолили глаза своим присутствием.
- Анастасия Александровна, Вам письмо.
Отложив рушник, барыня взяла конверт в руки, что б посмотреть, кто же ей написал. Всем сердцем она молила, что б это был Савва, что хочет пролить свет на расследование. В той самой бумаге было сказано что-то по делу о аресте Александра Христофоровича, а так же указано место и время. "Кто же это? Почерк ещё неаккуратный, сложно разобрать. Хм. Ну раз по делу, думаю, можно наведаться. " Так думала Настасья и решила, с долей сомненья, пойти в указанное место, что б узнать немного больше о том деле.
Прийдя к заброшенному дому, что был достаточно далеко от её усадьбы, подле дерева она увидела женский силуэт, что шёл к ней, и пошла на встречу.
- Здравствуйте, Анастасия Александровна, - девушка потупила взгляд в пол.
- Здравствуйте. А Вы, собственно, кто? - настороженно и серьёзно спросила Настасья.
- Я Катерина Буруевская. Хотела Вам сказать, что меня чуть не убили.
- Так это не ко мне.
- К Вам, - девушка вскрикнула, но снова спрятала взгляд, продолжив шепотом. - Я предполагаю, что это был Остап Андреевич.
- А я к этому как причастна? Вы говорили, что расскажите про Александра.
Катерина ещё пуще сжалась, и робко произнесла:
- Я подставила вашего возлюбленного.
Тут Анастасья округлила свои большие глаза, а радужка, кажется, сделалась ядовито зелёной.
- Так это была ты, черта отродье? - с каждым словом всё сильнее злясь спросила русоволосая, от чего девушка упала к ней в ноги и кажется, начала плакать.
Не в моготу было женщине разобрать лепет каившейся Катерины, так что она прото её перебила.
- И зачем же ты созналась? Я ж теперь тебя не то что посажу, ты у меня головы не сносишь!
- Пощадите, уважаемая барыня... - продолжала девушка, не вставая с колен и больше кланялась в ноги.
- Просто потратила время на тебя...
- Нет! - резко выпрямив спину крикнула брюнетка. - Это Остап Андреевич... Это все он. Он меня нанял, что б я подставила Александра Христофоровича. Он всё, ирод. А теперь и меня убить хочет, уверена, что он....
Женщина стояла и думала, что с самого начала была права по поводу этой седой крысы.
- Слушай меня. Кто тебя нанял? - не меняясь в лице, так же со злобой спросила Настасия.
- Алексей Иванович.
- А это кто?
- Я н-не знаю.
- Тогда нужно разыскать того Алексея Ивановича и уговорить подтвердить Ваши слова. Тогда суд будет на нашей стороне и Александра выпустят. Ты знаешь где тот мужчина?
- Н-нет.
- Где вы с ним встретились помнишь?
- Да...
***
- Ах, ну Вы и подлый человек, Остап Андреевич. И такого мне в мужья? Стыд да позор!
Барыня ворвалась в кабинет к городничему и очень громко изъясняла своё недовольство. Руки были сжаты в кулаки, а лицо было красное от злости. Волосы она прилежно так и не удосужилась причесать, ибо после разговора вечером, она даже спокойно спать не могла.
- Настасья Алексан... - его бесцеремонно перебили.
- АНАСТАСИЯ Александровна.
- Да. Анастасия Александровна, с чего бы Вам кричать вздумалось? И чем я муж плохой? Статный мужчина, все будут...
- Ах, чем плох? - мужчину вновь перебили. - Да Вы невинного человека на ровном месте в тюрьму отправили!
Остап Летвинин сразу понял про кого речь и рассердился.
- Чего это невинного? Он человека убил! Разве это на ровном месте?
- Он никого не убивал! Всё ведь и так ясно как день! Вот каков же был Ваш мотив?
- Мало он святой. По чужим женам...
- Я Вам ещё не жена! И после такого вряд ли буду!
- Вы дали слово..!
- Пусть чёрт заберет то слово! Вы - поганый мерзавец.
Злость переполняла всё тело городничего, а чувство самолюбия было жестоко задето острыми высказываниями в свою сторону. Нахмурились брови, щёки надулись, а голова, кажется, поседела ещё сильнее.
- Вы невыносим, старый сапог! Я пойду в суд!
- Ну и пойдите! Только ничего Вы не докажете!
- Суд выслушает меня и Вас спасёт только то, что вы дадите взятку, для которой и дом Ваш прийдется продать!
Кинув предупреждающий и грозный взгляд, а затем развернувшись, Анастасья вышла вон из кабинета, оставив Остапа Андреевича одного.
Городничий был зол, ведь в это утро был нарушен его покой, прибавилось муторных дел, а так же было задето его самолюбие и статус. Пообещав себе, что так просто это не оставит, он откинулся на кресло и принялся проклинать всё на этом свете.