После бури

Ликвидация.

ㅤ ㅤ ㅤ ㅤㅤㅤㅤ⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀
«память бьёт тебя по рукам, когда ты опять лезешь в огонь»

Никогда ещё тишина не давила на него так сильно. Ощущение, будто тебя привели на суд и уже спустя несколько минут твоя голова, слетев с плеч, покатится по грязному полу, не покидало его ни на секунду. Людвиг на мгновение прикрыл глаза, пытаясь хоть как-то отвлечься от своих неутешительных мыслей. Тщетно. Этого невозможно сделать, когда находишься в одной комнате с Ней.

На ней была таже самая военная форма, в которой она была во время капитуляции Байльшмидта. Лицо русской не выражало почти ничего, голос звучал как сталь. Также твёрдо и уверенно. Не было той привычной улыбки, хоть это и не удивительно. Приятного в этой ситуации было немного, а точнее ничего. Аня старалась не смотреть на немца, боясь, что неприязнь, которую она всё же признала, заполнит каждую частичку её сердца.

- Вот и всё,- как-то неожиданно под конец выдаёт Брагинская, когда они остаются в комнате вдвоём, и у Байльшмидта появляется немало мыслей насчёт этих слов.- Война здесь, на Западе, закончена полностью,- Людвиг напрягся, чувствуя всем своим телом как в него впился взгляд аметистовых глаз, после чего уже тихо и задумчиво девушка продолжает говорить.-Как ты думаешь, человек, который всё это начал, счастлив?

- Он мёртв,- выдаёт Людвиг, голос звучит как-то непривычно тихо.

- Возможно,- русская встаёт из-за стола, а после, обойдя его, подходит к распахнутому окну, что находилось чуть левее от стула, на котором сидел блондин.

Байльшмидт поглядывает на Брагинскую, однако посмотреть ей в глаза пока не может. Он сразу, как только его оставили наедине с Аней, понял, что она собирается ему что-то сообщить. И, возможно, от этого зависит будущее Людвига. Нет, не только его, но и всей немецкой нации. Он знал, что теперь ему и его народу будет тяжело, ведь никто не в праве уничтожать другие народы, лишь из-за того, что в них не течёт арийская кровь. Да, он совершил много ошибок, которые привели к огромномным жертвам. Но почему-то в тот момент... он думал, что поступает правильно. Он думал, что фюрер знает, что делать. Что это всё это ради новой великой Германии, которая сможет отыграться за проигрыш в Первой Мировой. Однако он снова... снова в этом унизительном положении. Но всё же кое-что изменилось. Если в Первой Мировой войне Аня была, так скажем, проигравшей и вынужденной отдать многое ради мира, то сейчас она поменяла роль.