Coffee Book

Терпкий Американо

Тучи над головой Криса постепенно рассеивались.

Он не знал, что стало тому причиной, но теперь его не трогали. Вообще. Не было затаскиваний в туалет, не было спичек на его запястьях, не было толчков. Бэлл просто стал... обычным? Он ведь хотел этого.

Но его это не радовало. Да, не было больше ударов и очки больше не ломались, но... он больше не получал от Брендона ничего. Вообще.

Ни взгляда, ни ухмылки, совершенно ничего. И Крису от этого "ничего" лучше, увы, не становилось. Потому что хотелось хоть чего-нибудь. Чёрт возьми, как тяжело быть влюбенным придурком.

А тот свитер он и вправду больше не носил. Зато тетрадка стойко перенесла обрушившиеся на неё испытания и в прямом смысле этого слова стала кофейной — как и портрет, понесший самые большие потери. Его украшали темные пятна, но зеленые, с золотистыми лучиками, глаза, всё так же ясно сияли с потемневшего листа.

Но зло всегда возвращается. И в один из самых солнечных вторников оно вернулось и к нему.

Это был его день рождения, а происходящее, видимо, являлось подарком.

Удар — толчок — пинок — снова удар.
Дерьмовая была идея идти в наушниках мимо скейт-парка.

Рёбра — голова — рёбра — почки.
Рэй здесь был. И ещё трое парней из компании скейтеров.
И Брендон.
Зато Крис сейчас — одно месиво, а его очки — разбитые стекла и сломанный пластик.

Руки — рёбра — голова — сердце.
Майлс ничего не делал, но нанес этим самую большую рану. Из носа хлестала кровь, на лбу была ссадина, а одно ребро, кажется, было сломано, но Бэлла волновало лишь ноющее, раздирающееся на куски сердце.

— С днем рождения, жирный педик, — грубо и насмешливо кричит Саймон, самый высокий парень из этой компании и, по-дружески хлопнув Брендона по плечу, разворачивается и уходит, а за ним — и все остальные. Кроме Майлса.

Он подходит ближе к распластаному на асфальте Крису и презрительно смотрит на него.

— За что? — через силу хрипит Бэлл и медленно поднимает руку, чтобы ощупать голову. Там влажно и горячо, видимо, теперь его русые волосы самого бездарного оттенка теперь ещё и окровавлены. Чудненько.

— За то, что пялился. Я не гей и тебе не советую, — Майлс достает из кармана пачку сигарет и зажигалку, поджигает тонкую смертельную палочку и затягивается жидким дымом.