Синтонимы

Глава 19

о произошедшем.

Ангела в ответ лишь качнул головой, произнеся:

– Не могу поверить, что ты убил его.

– Ему стало только лучше…

– Какой идиот будет рад уйти из жизни?

– Ангела, ты этого не понимаешь. Не знаешь, о чем говоришь, а я знаю, – он сглотнул, – Я видел это и понимаю, о чем он думал в тот момент.

– Я знаю, что он хотел умереть, но убивать, пусть и врага – это жестоко. Ни один человек не имеет право решать судьбу другого, если дело касается смерти. Мелла и Марвел не лучше: первая мучила охранника, а вторая вообще стояла на месте, ожидая его гибели.

Рейден вздохнул:

– Когда мне было девять, мой дядя – старший брат отца, находился при смерти. Никто не мог понять, в чем причина. Все уже свыклись с его кончиной, надеялись, что он тихо умрет, но… Он умирал в агонии. Кричал, умолял, чтобы его убили. Мама и папа молили Бога забрать его поскорее. Дядя промучился так восемь часов.

«Вот я дурак».

– Прости, – тихо произнёс Ангела и опустил голову, – Я не думал, что ты действовал так не только из-за моральных принципов, но и из-за личных переживаний.

– Все хорошо. Я знаю, тебе сейчас нелегко, – продолжил Рей, – На тебя многое свалилось за столь короткое время, но поверь – все будет хорошо. Я говорю тебе это не из-за того, что просто хочу успокоить, а потому, что так будет.

Спокойный, действительно вникающий голос Рейдена смог поумерить чувства страха и безысходности Ангелы. Он ощущал, что эти слова шли от сердца друга, из-за чего ему несказанно было тепло на душе и радостно в сердце. С каждой новой трудностью Ангела понимал: Рейден становится ему все ближе и ближе. Он невольно, одновременно с грустью и радостью, понял, что Красс – его первый действительно хороший и искренний друг.

– Знаешь, Рей, – начал Ангела, – Никто не знает, но в детстве у меня были больши-и-е проблемы с друзьями. Я был слабохарактерным, вечно ревел и позволял о себя вытирать ноги. С детского сада боялся остаться один, поэтому мне приходилось привлекать к себе внимание сверстников. Отдавал им свои игрушки, выполнял указания и желания в обмен на «дружбу».

– Но ведь вы, по сути, не дружили.

– Знаю, но я так боялся быть в одиночестве, что был готов на эксплуатацию. Они часто обижали меня, нападали и тому подобное, и я не сопротивлялся. Маме не рассказывал. Она бы тут же поговорила с моими «друзьями» и я как минимум лет на пять лишился бы окружения. Потом началась школа и переезд в район, в котором мы сейчас живём. Моим соседом стал русский мальчик.

– Как его звали?

– Андрей, – Ангела улыбнулся, – Он часто бил меня, насмехался и старался унизить в младшей школе. Итогом стало это, – рука подростка опустила горлышко майки, и сквозь пелену ночи Рейден смог разглядеть темный шрам, идущий от самой груди.

Холодные мурашки окатили Рейдена с ног до головы, и он непроизвольно сжал плечи.

– Боже, так в тот раз… – воспоминание о моменте, когда Ангела отказался переодеваться перед другом, цепко охватило его разум, заставляя понять, какую глупую и неприятную ошибку он совершил, посмеявшись над ним, – Прости, пожалуйста, прости. В тот раз…

– Не знай я правды, на твоём месте тоже посмеялся бы, – парень улыбнулся, поправляя майку, – Все равно тот мальчик потом уехал учиться в специализированную школу в России, но, похоже, мы ещё встретимся. Понимаешь, Рей? Именно после этого я возненавидел насилие, смерти, убийства. Я… Даже в кошмарном сне не желаю видеть, как лишаю кого-то жизни, не говоря уже о реальности.

Яркое осознание того, что Рей толком не знает друга, стало неумолимо грызть его.

«Он знает обо мне все. Мало того, видит насквозь, а я…» – думал про себя Красс.