Когда выхода нет [ 16+ ]

Глава 2. С тишиной в темноте.

Я прощаю зло, которое ты причинила мне. Я люблю моего убийцу. Но твоего... Как могу я любить и его?

Эмили Бронте. «Грозовой перевал»

Экран, все также лежащего на стеклянном столике телефона, засветился и по комнате залитой тишиной раздался звонок.

- Карла, какого хрена ты не берешь трубку? - раздраженный голос Маркуса Лестера пронесся в эхом в комнате. В ушах звенело и было такое ощущение, будто голова сейчас взорвется. Сбросив звонок друга, она села на край кровати и оглядела комнату: на письменном столе лежали тетради с недоделаными уроками двухдневной давности, в углу около двери лежал открытый рюкзак с почти выпавшими оттуда тетрадями, сквозь занавески просачивались лучи солнца и врезались в глаза.

Девушке потребовалось всего двадцать минут, чтобы принять душ и собраться. Встав под прохладные струи душа, Уиллис пыталась смыть с себя ощущение присутствия мыслей о Престоне и мысленно прогоняла призраков прошлого.

Эшлинн несколько раз без предупреждения заглядывала в комнату дочери и приказным тоном звала за стол. Встав перед зеркалом, Карла натянула на себя темно-зеленый свитер, черные джинсы и, покормив обожаемого паука, спустилась в гостиную. Завтрак был обязательным приемом пищи за семейным столом, как и ужин. Мать с самого утра кружит у плиты, пытаясь создать мнимый семейный уют, который исчез с переездом старшей дочери. Отец, как всегда, с утра читал газету, сидя в сером, если честно, жутко неудобном кресле. Дочь была для них всего лишь предметом, дополняющим интерьер дома.

- Оливер, Карла, - женщина в бежевой юбке-карандаш и такого же цвета пиджаке, поверх которых надет кухонный фартук, руками пригласила домочадцев за стол. Оливер Уиллис холодно глянул на дочь и жену, после чего отложил газету и сел за своё законное место за столом.