Когда Марк вышел из комнаты, Лили повернулась к Иванову.
— Ты хотел со мной поговорить? — спросила она.
Лили чувствовала, что задыхается. Марк никогда раньше на нее так не действовал, но, с тех пор как он тогда ее поцеловал, она, казалось, всё никак не могла прийти в себя.
«Сосредоточься, Лилиана. Не отвлекайся от главной цели. То, что у тебя почти год не было секса, еще ничего не значит. То, что самый сексуальный парень на свете, явно хочет, во что бы то ни стало тебя трахнуть, еще ничего не значит».
— Вы с Марселем очень близкие друзья, да? — поинтересовался Иванов. Лили пожала плечами.
— Не совсем.
— Только что вы выглядели, как очень близкие друзья.
— Мы выглядели как два человека, которые хотят заняться друг с другом сексом, только и всего, — прямо сказала она. — Чего ты хотел?
Иванов громко рассмеялся.
— Мне нравится твой острый язычок, Лилиана! Я буду по нему скучать, — вздохнул он.
— Слушай, я ухожу. Вернусь завтра утром, — отрезала она, сделав шаг к двери.
— Лилиана!
Она повернулась к нему.
— Ты не придёшь сюда завтра утром, — сообщил он ей. Лили удивленно вскинула брови. — Мы сами заедем к тебе с товаром и всем оборудованием. Оставайся в отеле. И никому не открывай дверь. Никому, кроме меня. Ты поняла?
Это повергло ее в шок. Насколько она знала, Иванов никогда не выходил за пределы конспиративной точки. Но Лили не стала возражать. Это было слишком серьезное задание, и она слишком долго все планировала, чтобы теперь что-нибудь испортить.
— Я поняла. Никого.
— Хорошо. Я буду у твоей двери ровно в 06:00, — напомнил он ей.
— В 06:00.
— Спасибо.
Лили поспешно вышла из приёмной, а потом бросилась через весь дом на улицу. Ее разговор с Ивановым длился недолго, а конспиративная точка была большой, Марк мог еще находиться здесь. Девушка помчалась по коридорам, пробралась сквозь шумную толпу проституток. Когда она, наконец, вышла на улицу, то увидела его, но он был уже далеко. Крошечная фигурка в самом конце улицы, сбоку покачивается спортивная сумка.
Лили прикусила губу. Это было глупо. У нее была задача, которую она должна была выполнить. Обязана выполнить. Она планировала это целых пять лет. Она не могла рисковать всем этим, гоняясь за парнем. Она не могла...
— Эй! Откройте ворота! — закричала Лили, повернувшись к закрытой подъездной дороге, расположенной рядом с конспиративной точкой.
Было в нем что-то такое. Пять лет она фокусировалась исключительно на своей цели. Мужчины даже не принимались во внимание, она их просто не замечала. Секс являлся только оружием и применялся так же быстро и легко, как пистолет. Женщина из Америки не в одночасье стала транспортером Олега Иванова. Ей пришлось карабкаться, прогибаться и драться за эту возможность. Ей пришлось делать кое-что такое, чем она совсем не гордилась.
Может быть, настало время себя вознаградить.
Она скользнула за руль и включила двигатель. На месяц для поездок по Либерии ей дали машину — Мерседес 1977. Немного потрепанного вида, немного грубоватый внешне, у него явно была тяжелая жизнь. Но с задачей своей он справлялся, и чем хуже он выглядел, тем лучше. Излишнее внимание ей было совершенно не нужно, учитывая, что она повезет на нем всего через пару часов.
К тому времени, как Лили выехала на улицу, Марк уже скрылся из виду. Она добралась до того места, где видела его в последний раз, но это оказалась перекрестная улица. Она снова различила вдалеке очертания его фигуры. Он повернул налево, и она последовала за ним, но не успела проехать и половины пути, как он снова свернул налево. Когда Лили оказалась на этой улице, он исчез.
«Может, он решил, что я — один из членов выслеживающей его банды?»
В конце жилого блока было что-то вроде пансиона, и Лили посчитала, что это наилучший вариант. Её несколько удивило, что он остановился так близко от конспиративной точки, но опять же, может, именно в этом и заключалась вся суть. Тому, кто ищет Марка в полной уверенности, что он работает на русских, никогда и в голову не придёт искать его так близко. Она припарковала машину и поспешно вошла в большое здание.
— Есть кто? — позвала она, оказавшись в плохо освещенной прихожей. Всё выглядело словно, чей-то дом. В гостиной сидела куча людей, и все они смотрели старый черно-белый телевизор. Внезапно с кресла встала одна старуха и, не отрывая глаз от экрана, пошла к Лили.
— Комнату? — спросила она, по-прежнему глядя в телевизор.
— Нет. Я ищу своего друга, он..., — начала было Лили.
— Третий этаж, третья комната справа. Если остаетесь дольше двух часов, я взимаю дополнительную плату, — предупредила женщина.
— Как по мне, звучит справедливо.
Лили медленно поднялась к его комнате. Она не хотела показаться слишком нетерпеливой. Они целый месяц играли в кошки-мышки, при условии, что никто из них не попадётся. Теперь, когда пришло время поесть, она была не совсем готова стать мышкой.
Дверь в третью комнату справа была не заперта. Лили осторожно приоткрыла дверь, но первое, что бросилось ей в глаза, это черная сумка, с которой он ушел, а затем одежда, в которой он сегодня был. Она прошла в комнату и закрыла за собой дверь.
Из ванной до нее доносился звук воды, поэтому Лили стала не спеша разглядывать помещение, в котором Марк жил последний месяц. Все было просто. Комната. Кровать, по размерам немного больше койки. Маленький столик. Одно небольшое кресло. На нижнем этаже было электричество, но, похоже, у него в комнате его не было. На столе горели три разномастные, толстые свечки, которые оказались единственным источником света.
Звук воды снизился до журчания в водостоке, и Лили вернулась к ванной. Только она обхватила ручку, как почувствовала, что ее повернули с другой стороны, и дверь начала открываться. Она улыбнулась.
«Секунда в секунду».
Но улыбка моментально сошла у нее с лица, когда её шею обхватила сильная рука. Не успела она взвизгнуть, как ее рывком развернули и швырнули к стене. Рука сменилась предплечьем, гораздо более эффективной частью тела для того, чтоб кого-нибудь придушить. Девушка сжала зубы и ударила по удерживающей ее руке.
— Это я! Это я!
Марк выглядел удивленным. И злым. Он немного отстранился, и она начала судорожно ловить ртом воздух. Его предплечье сместилось к ее ключице, все еще прижимая ее к стене. Она окинула его свирепым взглядом, борясь с желанием засадить ему коленом в мошонку.
— Какого хрена ты здесь делаешь!? Как ты меня нашла!? — прошипел он, а затем пробежал глазами по комнате, словно подумал, что она привела с собой людей.
— За тобой было не так сложно проследить, идиот. Ты шёл сюда пешком, — прорычала она.
— Я думал, ты разговаривала с Ивановым.
— Я и разговаривала. Беседа оказалась не долгой.
— Я же говорил, что никто не знает, где я сплю, — напомнил он ей тихим, низким голосом.
— Ну, я пришла сюда не для того, чтобы спать, так что всё в полном порядке.
Марк понял смысл ее слов и, наконец, улыбнулся. Давление от его руки ослабло, но он прислонился к ней всем телом, прижав ее бедрами.
— Я же сказал тебе встретиться со мной в баре, — заметил он и, опустив голову, легко коснулся своей щекой ее щеки, затем наклонился и потерся о ее шею. Она услышала резкий вдох, словно он вбирал в себя ее запах.
— Иногда я совсем не умею слушать.
— Через пару часов мне нужно отсюда убраться.
— Мне и нужно всего пару часов.
— Всего-то? А я возлагал на тебя такие большие надежды.
Она фыркнула и, опустив руки к его талии, сорвала с его бедер полотенце.
— Я тоже возлагала большие надежды на то, что твой язык сгодится на что-то, кроме разговоров. Пока в этом смысле сплошное разочарование.
Его губы обрушились на нее так, что их первый поцелуй показался церковным приветствием. Его язык настойчиво терзал ее рот, руки пробежали по ее телу и сильно сжали груди. Лили застонала, упиваясь ощущением его прикосновений. Непреодолимым желанием его прикосновений.
Она царапнула ногтями вдоль его бедер и устремилась в область между ними, но он оказался проворнее и, схватив ее за запястья, вскинул руки и прижал их к стене у нее над головой. Лили резко выдохнула и автоматически попыталась воспротивиться, но он только крепче сжал и сильнее надавил. Игра в кошки-мышки закончилась, роли распределились. Она не сможет двинуться, если он этого не захочет.
«Это значит, что я в мышеловке?»
Марк отпустил ее, но только для того, чтобы схватить за задницу и поднять над полом. Она обхватила его ногами и, пока он нес ее на кровать, сбросила с себя туфли. Она собиралась снять топик, но он подхватил её под бедра и в буквальном смысле швырнул на матрас. Лили немного отскочила, и, прежде чем смогла хоть как-то сориентироваться, Марк уже склонился над ней, уперевшись коленями в матрас.
— Боже, ты хоть представляешь, сколько раз я об этом думал, — простонал он. Марк потянул вверх нижнюю часть ее топика, а затем разорвал его ровно посередине. Она села, помогая ему сбросить с плеч ткань.
— Да? И сколько раз? — прошептала Лили, потянувшись к нему и посасывая мочку его уха.
— Постоянно.
— В этой кровати?
— Да.
— Ммм, ты это представлял?
— Да.
— Ты когда-нибудь...
— Хватит болтать.
Он не стал рвать ее брюки, как только что топик, но, не теряя времени, также стремительно сдернул их с нее. Затем провёл языком по внутренней стороне ее бедер, слегка покусывая, поднимаясь всё выше. Когда он добрался до трусиков, то с ними и вовсе не заморачивался, просто со всей силы прижался языком к ее пульсирующей плоти.
— Оооо, вау! — выдохнула она, закатив глаза и погрузившись пальцами ему в волосы.
Реальность стала слишком реальной. Или недостаточно реальной. Лили уже ни в чем не была уверена. За пять лет жизни в изощрённой лжи все совсем запуталось. Жизнь была сущим дерьмом. А это походило на рай. Ей было все равно, что завтра разразится война. В данный момент она пребывала во временном сладком забвении. Это все, чего ей хотелось.
Трение кружева о ее гладкую кожу стало почти мучительным. Его язык едва двигался, ее дыхание стало резким и прерывистым, оно вырывалось у нее из груди, словно поскуливание. Лили вцепилась пальцами ему в волосы. Потом потянула. Стиснула бедрами его голову.
«Когда в последний раз у тебя был оргазм? Когда в последний раз ты занималась сексом с тем, кого на самом деле хотела? От этого может разорваться сердце...»
— Вот так темперамент, дорогуша, — поддразнил ее Марк, когда в самый решающий момент отстранился от нее.
Она вскрикнула от досады и попыталась толкнуть его назад.
— Что это значит!? — раздраженно рявкнула девушка, когда он уклонился от ее руки и начал прокладывать дорожку из поцелуев вверх по ее животу.
— Это значит, что, если бы все женщины кончали так же легко, как только что собиралась сделать ты, жизнь была бы значительно проще.
— Мы не виноваты в том, что, как правило, вы в этом не сильны.
Марк скользнул рукой ей под лифчик и сжал ее грудь, сильно ущипнув за сосок. Она пронзительно закричала, содрогнувшись всем телом.
— Никто не учил тебя, как надо себя вести, я прав?
С лифчиком также было покончено, и пока она пыталась его снять, он двинулся назад к ее трусикам. Марк вцепился в ткань с обеих сторон, а затем дёрнул, и на ней больше ничего не осталось. Он стоял на коленях между ее ног. Быстро сев на кровати, Лили обхватила его за бедра и прижалась губами к коже, покрывая поцелуями его грудь. Его руки скользнули к ее собранным в конский хвост волосам и потянули их вниз. Держа в одном кулаке каштановые локоны, Марк оттягивал их назад, ровно на столько, чтобы дать ей понять, что главный здесь по-прежнему он.
Лили отчаянно, словно последний раз в жизни хотелось узнать как можно больше того Марка, каким он был сейчас, хотелось делать это не спеша, но у него были другие планы. Выпустив из ладони ее волосы, он схватил ее за плечи и снова толкнул на матрас. Одна его рука сжала ей бедро, а другая скользнула между ними. Он был дерзким и, толкнувшись в нее, не сводил с нее глаз. Лили не хотела ему уступать, хотела быть сильнее, хотела смутить его пристальным взглядом. Но по мере того, как он дюйм за дюймом входил в нее, она не выдержала. Никто бы не смог противостоять этой невероятной интенсивности, этой предельной величине, противостоять ему. Ее веки дрогнули, и она закрыла глаза, скользнула руками по своему телу, проведя ногтями по бедрам.
— Почему мы не сделали этого месяц назад? — выдохнула Лили, когда он, наконец, вошел в нее, заполнив ее полностью.
— Тогда сейчас это не стало бы для тебя таким подарком. Видишь? Если со мной по-хорошему, это всегда окупается.
— Посмотрим.
Единственным словом, которое приходило на ум человеку, встретившему Марка впервые, было слово «грубый». Он производил впечатление грубого парня. С интересным типом красоты. Не совсем обычным. Нос в одном месте явно был сломан, сбоку на подбородке виднелся маленький шрам. Марк был высоким, но не чрезмерно. Наверно, где-то метр восемьдесят пять. У него были тёмные волосы и сильный загар, словно он целыми днями сидел на солнце. Это делало его нежно-голубые глаза неимоверно пронзительными. Вдобавок ко всему, у него были мускулистые руки, крепкое телосложение, он был вспыльчив и часто матерился — описание «грубый» подходило ему практически идеально.
Так что ее совсем не удивило, что секс с ним тоже оказался грубым.
Пока его бедра бились о ее бедра, у нее не было времени думать о том, как он с ней груб. Марк выколачивал из нее здравый смысл и способность рассуждать логически. Он проделывал какие-то особые манипуляции бедрами, — плавное движение, при котором он отстранялся, почти выскальзывал из нее, а затем дюйм за дюймом вколачивался обратно, но быстро. Очень быстро.
Ее спина начала выгибаться, все ее тело стремилось к небесам. Стремилось к блаженству. Лили обхватила ладонями груди, придерживая их, поскольку грудь тоже поднималась все выше и выше. Затем она почувствовала у себя на груди его руку, он резко пихнул ее вниз, вынудив всем телом прижаться к матрасу. Его рука не двигалась с места и так сильно давила сверху, что Лили даже пошевелиться под ней не могла.
— Куда-то собралась, дорогуша? Сегодня ночью ты вся моя, — прорычал он, наклонившись к ней, и его бедра увеличили темп.
— Да. Всю ночь. Пожалуйста, всю ночь, — отозвалась она.
Наконец его рука перестала давить ей на грудь, он схватил Лили за подбородок и, впившись пальцами ей в щеки, заставил ее посмотреть ему в лицо.
— Думаешь, ты выдержишь такое всю ночь?
— Думаю, я хотела бы попробовать.
Марк перестал двигаться, чем совершенно ее шокировал. Было такое чувство, будто он перекрыл ей кислород. Она все еще искала губами воздух, когда он схватил ее за ногу и, перекинув ее на другую сторону своего тела, вынудил перевернуться на бок. Решив, что знает, чего он хочет, она подняла ногу, собираясь встать на колени, но он не обратил на это внимания. Держась обеими руками за ее бедро, он стал вколачиваться в нее с еще большей силой. Она закричала, уцепившись за край матраса и держась из последних сил.
— Черт возьми, Лили. Бл*дь. Бл*дь, — простонал он.
Лили почувствовала, что полностью утратила какой бы то ни было контроль, ее насадили на невероятно огромный член и трахали так, словно за что-то наказывали. И это было самое крутое ощущение на свете. Она прижалась щекой к матрасу, немного приподняв бедра. У нее не осталось никаких рычагов воздействия, ничего из того, что она могла бы сделать в ответ, но она могла отдать ему всю себя без остатка. Постараться и, насколько это возможно, продлить его удовольствие.
«Он сказал «всю ночь»«.
Затем она почувствовала, как Марк снова наклонился к ней, его рука скользнула по ее бедру, следуя по изгибу к низу ее живота. Его грудь коснулась ее спины, и в тот же самый момент его пальцы дотронулись до влажной, ноющей плоти у нее между ног. Пробежав свободной рукой по ее лопаткам, он ухватился за ее плечо, и воспользовался ею в качестве опоры. Использовал ее же собственное тело для того, чтобы его бедра могли отбойным молотком долбиться об ее задницу, а пальцы в это время очень наглядно демонстрировали ей, кто здесь всё контролирует.
Когда Лили кончила, это было похоже на взрыв. Прошло так много времени с тех пор, когда у нее был последний оргазм, и, черт возьми, он просто офигительно ее трахнул. Она вкркнула, содрогаясь под ним всем телом, пальцы сжимались и разжимались, все до единой мышцы тела сокращались и вибрировали. И все же Марк не переставал двигаться. Он замедлился, почти массируя ее изнутри своим членом, но не остановился. Даже когда все её тело обмякло, и она хватала ртом воздух, безвольно свесив с кровати одну руку.
— Это было... всё, — удалось прошептать ей.
Марк засмеялся и поцеловал ее за ухом, а затем стал прокладывать дорожку из поцелуев у нее на шее.
— Милая, это были пустяки.
Он поставил ее на четвереньки, от чего она была вынуждена опереться руками о стену, и, трахая ее сзади, сильно потянул ее за волосы и шлёпнул по заднице. Затем она была лицом вниз, задницей вверх — мечта любого мужчины. Когда они снова начали менять позицию, и он лег на спину, Лили застала его врасплох и взяла его в рот. Она решила, что член, который доставил ей столько удовольствия, вполне этого заслуживает, и потому выдаивала его по максимуму, приложив все силы и умения. Но не успела она закончить, как он снова рванул ее за волосы. Было совершенно очевидно, что Марк понятия не имел, что значит «нежное прикосновение». Боль была резкой и очень ощутимой, и это заставило Лили отстраниться. Он притянул ее вверх на себя и, небрежно целуя, помог ей разместиться на нем, помог ей принять его в себя.
Она скакала на нем вверх и вниз. Марк приподнялся на одной руке и, наклонившись вперед, стал посасывать ее соски. Другой рукой он держал ее за задницу, задавая почти немыслимый ритм. Он был слишком глубоко, и это было слишком. Казалось, что он был создан для того, чтобы долбить ее прямо в точку G.
— Марк... я сейчас снова кончу, — предупредила его Лили, вновь почувствовав нарастающую в теле дрожь.
— Хорошо, хорошо, — хмыкнул он.
Марк ее опередил, испустив крик и кончив, чем очень ее удивил. Обхватив ее руками, он вцепился ей в плечи и рванул ее вниз, вплотную прижав к своим бедрам. Лили вскрикнула и кончила вместе с ним.
«А обстановка-то накалилась».
Конечно, после их разговора в той приёмной, она поняла, что они займутся сексом. Лили не испытывала стеснения относительно самого акта или своего тела, просто у нее слишком давно этого не было. Марк показался ей подходящим сексуальным партнером, тем, кто мог бы помочь ей снова войти в колею.
Это мягко сказано.
Он помог ей с него подняться. Измотанная на столько, что от усталости у нее слипались глаза, она потной массой рухнула на матрас, а он тем временем снова побрёл в ванную. До нее донёсся шум воды, потом девушка услышала, как он вернулся в комнату, но глаз так и не открыла. Раздался шуршащий звук, и вскоре Марк присоединился к ней, вытянувшись рядом на кровати.
— Обычно я приберегаю это до тех пор, пока не уеду из страны, — сказал он, и она открыла глаза.
Марк занимался тем, что раскуривал зажатый во рту косяк.
— Ты что, обкуриваешься в других странах? — попыталась уточнить она.
Он покачал головой.
— Нет. После того, как сделаю работу. В награду за то, что, наконец-то, сваливаю из очередной убогой страны, я выкуриваю один из них. Хочешь? — спросил Марк, протягивая ей косяк.
Лили зажала его между пальцами и сделала затяжку.
— Тогда почему ты куришь его сейчас? — поинтересовалась она, задержав дым в легких, от чего голос прозвучал гулко и хрипло.
Он забрал у нее косяк.
— После того, что мы только что сделали, мне определенно надо малость дунуть.
Лили расхохоталась, закашлявшись от дыма.
— Очень точно подмечено.
Они немного поболтали ни о чем, валяясь на кровати. С Марком ей всегда было так спокойно. На конспиративной точке и даже в собственном отеле, она всегда была как на иголках. Начеку. Готовая защищаться. С ним она чувствовала, что ей больше не нужно нервничать. Не нужно защищаться.
Это было здорово.
— Так из-за чего поднялся весь этот шум? — спросила Лили, вспомнив его появление в приёмной этим вечером.
— Что ты имеешь в виду?
— Все с ума посходили, ты в крови, в совершенном бешенстве. Будто вот-вот башку кому-нибудь проломишь, — пояснила она.
— Возможно, потому что именно это я тогда и сделал.
— Пришлось понервничать.
— Ты даже не представляешь как.
— Расскажи поподробнее. У меня был скучный месяц, — потребовала она.
Тяжело вздохнув, он перевернулся на спину и потёр глаза руками. Лили с трудом сдерживалась, чтобы не смотреть вниз — Марк тоже не стеснялся своего тела, и она была еще не готова к тому, чтобы снова «поддать жару». Вместо этого она сосредоточила внимание на его руке, на том месте, куда его ранили. Судя по всему, его представление о «перевязке» заключалось в том, чтобы несколько раз обмотать бицепс изолентой.
— Меня наняли, чтобы украсть те алмазы. Именно к этому я и готовился весь месяц, отслеживая все передвижения банды, изучая обстановку на территории их приисков. Честно говоря, я думал, что будет легко. Половина этих парней сидит на наркотиках, о которых я даже не слышал, а вторая половина до смерти запугана. У них куча дерьмовых мотоциклов и куча дерьмовых пушек. Я был уверен, что это будет быстрая работа, одна нога здесь, другая — там. Уйду оттуда еще до того, как они обнаружат, что я вообще там был.
— Но это был полный пи*дец. Черт возьми, то дерьмо, что я там увидел... Я прополз под забором и оказался в чём-то вроде гаража. Я увидел машины, которые постоянно то привозили, то отвозили, понял, что они их там разбирают, и решил, что это всего лишь гараж. Ошибся. Там были трупы. Трупы людей, которых они пытали. Людей, которых они убивали. На это мне плевать. Я и сам пытал и убивал людей. Но Боже, они их разделывали. Я имею в виду, буквально разделывали их, как коров. Готовили всё это дерьмо, чтобы поесть, — голос Марка стих.
Лили нервно сглотнула.
— Да, я читала, что здесь в некоторых бандах такое принято. Еда не в изобилии, — произнесла она.
— Я никогда не смогу стереть эту херню из памяти. Я выбрался из этого места так быстро, как только смог. Взорвал маслосборник, и когда все кинулись разбираться, в чём дело, я привел в действие электромагнитное устройство. Уничтожил их технику, освещение, все. Все карабкались вокруг, как муравьи, поэтому я спокойно проскользнул внутрь и забрал алмазы.
— Похоже на идеальную операцию.
— Правда? Только вот когда я полез обратно, началось настоящее светопреставление. Словно в один миг все меня обнаружили. Обычно я делаю такую работу без единого выстрела — а тут я выпотрошил два пистолета и четыре запасные обоймы. Мне, бл*дь, пришлось побежать через дом какой-то пожилой пары, спрыгнуть с крыши, я чуть ногу не сломал. Меня ранили. Просто пи*дец как ненавижу, когда в меня стреляют, это значит, что где-то на пуле осталась моя кровь, — прорычал Марк.
Лили подавила смех.
— Ну, я очень сомневаюсь, что там сейчас проводят оперативно-следственное мероприятие «Вест-Поинт, Монровия», поэтому, думаю, тебе нечего переживать.
Если Монровия в Либерии считалась одним из самых скверных городов на планете, то район Вест-Поинт можно было с уверенностью назвать эпицентром её деградации. Лили считала себя крепким орешком, но даже она туда бы не сунулась. Вторгнувшись на территорию либерийской банды, той самой, что находилась в Вест-Поинте, Марк стал для Лили не то самым храбрым человеком на свете, не то самым глупым.
— Я, бл*дь, глазам своим не мог поверить. Я не мог вернуться на конспиративную точку, пока не был на 100% уверен, что оторвался от них, и на то, чтобы в этом убедиться, у меня ушла целая вечность. Я пробежал всё это гребаное место. На полчаса залёг под мусорным контейнером. Ты хоть представляешь, какое количество людей я сегодня убил? Непомерное. Мне понадобились часы, только чтобы вернуться. И я знал, что чем больше на это уйдёт времени, тем сильнее взбесится Иванов, — добавил Марк.
Лили согласно кивнула. Главный у русских не отличался особым терпением и заботливостью.
— Звучит ужасно.
— Не то слово. Я никак не могу выбросить всё это из головы.
— Поэтому ты был таким рассеянным?
— Что ты имеешь в виду? Когда? — спросил он, посмотрев, наконец, на нее.
— Ну, я определенно не детектив, но проследить за тобой, пока ты сюда шёл, не составило особого труда, — заметила она.
Марк тяжело вздохнул и кивнул.
— Знаю. И этот факт меня немного напрягает; дело было сделано, деньги я получил, мне просто хотелось поскорее оттуда убраться. Я был в таком настроении, что почти надеялся, что кто-нибудь меня выследит и до*бается. Они бы очень пожалели, — его голос сорвался на рык, звучащий крайне зловеще и угрожающе.
Лили сглотнула и быстро решила про себя, что ей совсем не хотелось бы встретиться с не на шутку рассерженным Марком.
— Веселая выдалась ночка, Марсель Де Сант. Банды, людоеды, алмазы, убийства, спасительное бегство. Просто удивляюсь, как это у тебя ещё на меня какие-то силы остались, — поддразнила его Лили, решив разрядить обстановку.
Большую часть времени им обоим приходилось жить в атмосфере мрака и неопределённости. Ей хотелось, чтобы проведённое вместе время сделало мир немного светлее.
— Милая, если дело касается киски, у меня всегда найдутся силы.
— Жаль, что я не знала об этом месяц назад.
— Мне тоже. Боже, только посмотри на меня, — проворчал он, глядя себе на грудь. Лили тоже посмотрела на него и увидела, как блестит от пота его тело. — Хочешь принять душ?
— Видела я твой душ.
— И...?
— Это не душ. Это ведро с дырками, которое тебе постоянно нужно наполнять, — заметила она. — Та дама снизу приносит тебе воду, и Бог знает, откуда она ее берет. Нет, спасибо, я потерплю до своего отеля, где у меня будет водопроводная вода. Горячая водопроводная вода.
Марк наклонился и впился зубами ей в плечо, от чего она пронзительно взвизгнула.
— Я хотел заняться этим у тебя, отсюда «жди меня в баре» и прочее, — напомнил он ей.
— А ты ужасно самоуверен.
— Нет, просто не дурак.
— Наглец.
Его зубы продолжили движение и до боли сжали ее нижнюю губу. Лили вскрикнула и отпрянула от него, но он схватил ее за шею, удерживая на месте. Когда его пальцы сдавили ей дыхательное горло, она приподняла колени и, сжав бедра, потёрлась ими друг о друга.
— Готова сыграть по-жёсткому, принцесса? — выдохнул ей в губы Марк.
Она улыбнулась.
— Я уж думала, ты никогда не спросишь
