You can't love / Ты не умеешь любить

• 67 •

[ 23: 15 ]

В доме все уже (к удивлению или нет) спят.

Правда, кто где, и совсем не так, как задумывалось.

Чимин, чьё место для ночлега на втором этаже, в крайней комнате вместе с его тёплой Минари, одиноко лежит на мягком диване в гостиной, укутавшись в сероватый, шерстяной плед. А Ким, собирающийся впервые переночевать в одной постели с Цзыюй - на пушистом, белоснежном коврике возле камина, рядом с Ёнтаном, греющий одним присутствием.

Чонгук, до нитки промокший, решился-таки вернуться обратно в коттедж (после долгих размышлений о случившемся под дождём на улице), и если уж не заснуть, то хотя бы согреться. Взмокший свитер неприятно облеплял стройное тело, как и влажные джинсы, а падающие с мокрых волос капли приносили ещё бóльший дискомфорт.

Бесшумно отворив входную дверь, Чон прошёл внутрь (благо, свет в прихожей управлялся сенсорным датчиком). В гостиной его встретило мирное сопение друзей, которым он сегодня (не специально) подложил свинью. На самом деле, он вообще не планировал ничего им портить во время отдыха, хоть раньше и говорил обратное. Каким бы Чон не казался придурком себе на уме, на деле являлся хорошим другом, только... немного проблемным.

Пройдя мимо гостиной, Чонгук без лишнего шума поднялся на второй этаж, где собственно находится комната для его ночлега.

К (его) удивлению, температура тела постепенно поднималась со средней, а забитая всякими мыслями голова - болеть, словно по ней не переставая стучали тяжелым молотком. При чём по одному и тому же месту. Схватившись за болящие виски, Чон на пару секунд зажмурился, пытаясь прогнать непонятно откуда возникшую боль.

Пройдя до конца широкого коридора, Гук двигался по памяти, не имея сил поднять голову, да проверить туда ли вообще ступает.

И вот, уже ледяная ладонь чуть давит на дверную ручку, и та подаётся, позволяя Чону пройти вовнутрь полумрачной комнаты. С каждым последующим шагом Гуку становится намного хуже, и даже не додумываясь освободить себя от мокрой одежды, тот изнеможённо плюхается на мягкую постель, ворочась от плохого самочувствия. Температура вроде высокая, но его почему-то теперь бросает в мелкую дрожь.

Цепляясь холодными пальцами за душащий, мокрый свитер на груди, Чон тяжело дышит, будто кто-то намеренно отнимает у него кислород неестественным путём.