Я тебе помогу

часть 2( конец )

Утро добрым не бывает. Так ведь говорят? Но на самом деле для кого как. Для Юнги это просто отличный день, а вот для Чонгука не очень. Помните Юнги говорил про усилившийся запах? А это признак чего? Правильно, течки! В комнате витает запах течного омеги, а сам он еле слышно поскуливает и сильнее льнёт к альфе, что недавно проснулся. Юнги бы прям сейчас взял мальчишку, который всё ещё спит, но он ведь обещал не трогать его. Ну и что прикажете ему делать? Главное чтобы гон не спровоцировать! Но малыш так сладко постанывает, что просто невозможно устоять.

Юнги позволяет себе поцеловать малыша в макушку и начинает вставать. Чонгуку нужны блокаторы. Но на улице всего пять утра. Твою мать! Мальчишка чувствует как тепло уходит из его объятий и открывает глаза, начиная шарить по кровати руками. — Юнги, где ты? Тоненький голосок заставляет альфу обернуться. Перед ним открывается ну очень милая и возбуждающая картина: мальчик свернулся калачиком, а его штанишки уже мокрые. Ну твою мать, как можно сдерживаться если буквально всё просит наброситься на омежку? Вот и Юнги не знает как. — Маленький мой, подожди немного. Я сейчас за блокаторами быстро сбегаю. И опять альфа хочет уйти, и опять ему не дают, и опять ему сильно хочется трахаться! — Нет! Останься, пожалуйста! П...помоги мне.. Это ломает всю ту ограду, что Мин строил. Его желание берет верх, а сам он будто срывается с цепи. Альфа нависает над мальчишкой. Омега хнычет и стонет от усилившегося запаха Юнги. Ему так хочется быстрее заполнить эту пустоту внутри, что он сам на ощупь хватает Мина за голову и притягивает к себе, впиваясь в его губы. Поцелуй получается, мягко говоря, хреновым. Чонгук целоваться не умеет от слова совсем. Ну откуда он может этому научиться? С помощью помидор? Или персиков? Честно говоря, помидоры и персики - хуёвые учителя поцелуев. Поэтому, омега даже не пробовал, но Юнги всё вполне устраивает и даже больше. Этот поцелуй для него, как для наркомана доза. Шикарно, безбашенно, в какой-то степени не правильно, но так необходимо! Чонгук не помнит как остался без одежды, но очень хорошо помнит, как его стройные ножки развели в стороны. Стыд накатил здоровенной такой волной, от чего мальчишка покраснел и постарался свести ноги вместе. Его схватили за колени, резко развели в стороны (вырывая из уст стон), а сам Мин пристроился между ними, не давая возможности прикрыться. — Не стесняйся. Ты очень красивый, знаешь об этом? Такой нежный, успокаивающий голос альфы, что мальчишка рыдать готов от такой любви. Ну вот за что ему всё это? Чонгук опять хочет целоваться. Хочет и всё тут! Он не слышит о чём говорит Мин, не знает в каком он мире, ему просто хочется опять почувствовать вкус миновских губ. А Юнги и не против. Он только за всей своей душонкой! Альфа впивается в сахарные губки мальчишки и начинает пристраиваться к тугому колечку мышц. Чонгук сдавленно стонет, когда в него проникает первая фаланга. Хочется большего, но это большее сейчас на пределе и того гляди лопнет от возбуждения. Юнги на грани спермотоксикоза, но всё равно растягивает омежку для своего достоинства. А Чонгук уже сам хочет оттрахать альфу, ибо сил вообще нет терпеть. В нём уже три пальца хорошо двигаются, а Мин походу издевается над ним, так ещё и простату задевает каждый раз, заставляя стонать до сорванного голоса. Губы омежки опять попадают в плен, а на смену пальцам приходит что-то очень горячее и большое, медленно заполняющее пустоту и вызывая очередной, очень громкий стон. Соседи будут рады таким звукам. Мальчишка мечется по кровати и сам насаживается на достоинство альфы, совсем забывая про боль, и чувствует её только когда Юнги одним резким толчком проникает до конца. У Чонгука из глаз слёзы рекой текут, а Мин лишь удовлетворённо стонет (наверное, впервые) и даёт время привыкнуть к ощущениям. Альфа сцеловывает слёзы и через некоторое время начинает медленно двигаться. Омега сам насаживается в такт толчкам и спину альфы царапает от кайфа. Не в кровь, но достаточно для мазохистского удовольствия Юнги. Темп нарастает, толчки становятся рваными, а дыхание сбитым. Оба на пике, у обоих звёздочки перед глазами. На аккуратный член младшего ложится рука альфы и надрачивает в такт толчкам. Это вызывает слишком много приятных чувств для омеги и не продержавшись даже десяти секунд омега кончает, пачкая себе семенем живот и пару каплями подбородок. Юнги тоже долго не держится и успевает выйти до сцепки, изливаясь на омегу, где смешивается их сперма. Оба довольные и очень уставшие. — Лежи и не шевелись! Приказывает Юнги и убегает в ванную за полотенцем. Чонгук и так не стал бы делать лишних телодвижений — он слишком устал для этого. Мин быстренько вытирает омегу от спермы и заваливается рядом, обнимая уже провалившегося в сон Чонгука. — Скоро, совсем скоро ты сможешь видеть... Мальчишка это слышит сквозь сон и улыбается, прежде чем полностью погрузиться в царство Морфея. ***** Два месяца спустя. В клинику влетает обеспокоенный Юнги буквально сшибая всех всё на своём пути. И насрать что на него медсестра наорала за невнимательность. Главное — узнать что случилось с Чонгуком, раз ему позвонили прямо на работу. Альфа бежит со всех ног к палате омеги и замечает уже собиравшегося покинуть её врача. — Доктор, что с ним? — чуть ли не орет Юнги. Тот смотрит сначала не понимающе, а потом до него доходит суть происходящего. — Вы, я так понимаю, и есть тот самый Мин Юнги? — Да, да, да! Так что с ним случилось? Юнги уже готов на стенку лезть от страха за омегу, а врач так спокойно себя ведёт будто и не произошло ничего вовсе. — Да не волнуйтесь вы так. Всё с ним отлично, — говорит доктор, пропуская альфу в палату. — Он повязку снимать отказывается, говорит что вас хочет увидеть первым. У Мина как камень с плеч и вся жизнь перед глазами проносится от таких слов. На него, пока ещё с перевязанными глазами, оборачивается Чонгук . — Юнги, это ты? — неуверенно спрашивает омега. Альфа ближе подбегает к своему сокровищу и садится перед ним на колени. — Это я, повязку то будешь снимать? — Конечно! К ним подходит медсестра, что недавно наорала на неуравновешенного посетителя и медленно снимает бинты. Юнги тем временем лезет в карман за бархатной коробочкой. Когда на лице Чонгука не остаётся ничего лишнего он жмурится от света, а затем фокусирует внимание не на лице Мина, а на том что у него в руках. Из глаз льются слёзы, но это слёзы радости! — Ты выйдешь за меня?

Я тебя люблю