Драко Малфой, спорим, что ты...

Драко, спорим, что ты...

Быть второй — это унизительно.

« — Малфой, спорим, что ты не назовёшь Грейнджер «грязнокровкой»? — издевается над мальчишкой девчонка, зная, что он к ней неровно дышит.

— Спорим, — нехотя соглашается он».

  Быть второй — это даже хуже, чем быть третьей. Потому что быть третьей — это означает, что я и не боролась за первое место.

«Они идут на поле для квиддича, когда встречают команду гриффиндорцев, а вместе с ними и эта выскочка».

Быть второй — это не для меня. Не для той, кто хочет во всём быть первой.

Так что сейчас я окажусь в полном астрале: Малфой вот-вот назовёт Грейнджер «грязнокровкой», а значит, выиграет и переплюнет меня.

  Блондинистый чёрт.

« — Твоего мнения никто не спрашивал, противная… — пожалуйста, подавись чем-нибудь, например, слюной. — …грязнокровка!».

  Сказал.

Драко оборачивается ко мне с победной улыбкой. Насмехается. Его взгляд красноречиво вторит: «Ты опять продула, Сабелла!».

Всё же обошёл.

Но это ведь ненадолго, Драко!…

***
А ведь всё началось с пустякового спора на скучном приёме, который закатили Малфои в честь одиннадцатилетия сына. Сначала он подбил меня налить «Зелье метеоризма» в бокал миссис Гринграсс, стоявшей около «тётушки Беллатрисы». Затем я подначила его положить записки с признаниями в любви друг другу мистеру Снейпу и мисс Бёрк. И, святая Моргана, это того стоило! Потому что их лица, при встрече друг с другом, были изумительны!

С возрастом росли ставки. И чем старше мы становились, тем болезненней становился проигрыш.

А я ненавидела проигрывать. Не любила видеть в его ледяных глазах эти нотки превосходства.

***

— А спорим, что ты не позовёшь на уроке МакГонагалл, как кошку? — ухмыляется блондин, пиная камень, который так, кстати, попался ему на пути.

— Не мелковато? — не отрываясь от учебника, спрашиваю я.

  — Мелковато, — соглашается Малфой. — Но мне скучно.

— Пригласи Грейнджер на бал, если тебе скучно, — невозмутимо произношу я, блондинка, закрывая книгу и тут же встречаюсь с его изучающим, холодным взглядом. — Вот это будет скандал!